Адвокаты Шестаков и Перьев (увлекаясь легкомысленным желанием уязвить прокурора и в то же время запасаясь кассационным поводом). С своей стороны, мы думаем, что язык пискарей более известен обвинителю, нежели нам; ибо он целые два года жил в реке, разыскивая корни и нити по этому делу.

Иван Иваныч. Что же теперича делать?

Голос из публики. Самое лучшее — выпить и закусить. (Общий смех.)

Иван Иваныч (сердито ищет глазами, но в то же время машинально трет рукою под ложечкой). Предваряю, что я дальнейших нарушений порядка не потерплю. Ибо если б даже и чувствовалась потребность закусить, то в этом еще ничего нет предосудительного. И притом все в свое время. Господа судебные пристава! извольте смотреть в оба! (В публике новый взрыв смеха.)Нечего смеяться-с! стыдно-с! Повторяю свой прежний вопрос: что теперича делать? (Семен Иваныч выдвигается вперед.) Вы желаете сказать ваше мнение, Семен Иваныч? (К публике.)Господа! Семен Иваныч имеет сказать несколько слов!

Семен Иваныч (встает и бравирует, как будто хочет сказать, что он и не в таких переделках бывал). В практике кашинского окружного суда установился прецедент… (Краснеет и садится.)

Иван Иваныч (вспоминая о вчерашнем винте и желая уязвить Семена Иваныча). То-то… «прецедент»! Господин прокурор! прошу вас дать заключение!

Прокурор (судорожно хватается за карманное уложение, но в судебные прения неожиданно вмешивается жандарм Тарара).

Тарара. Позвольте, вашескородие, минэ за него говорить! Я усё панымаю!

Иван Иваныч. Вот и прекрасно. Стало быть, мы можем продолжать судебное следствие… Отвечайте, подсудимый! признаёте ли вы себя виновным?

Тарара. У чом, вашескородие?

Иван Иваныч (дразнится). У чом?! У усём!!

Тарара. Виноват, вашескородие.

Иван Иваныч. То-то. Подсудимый! Слышите?

Тарара. Точно так, вашескородие.

Иван Иваныч. Итак, подсудимый сознался. Теперича можно, стало быть, приступить к выслушиванию свидетельских показаний. Господин секретарь! все свидетели налицо?

Адвокат Шестаков. Я имею сделать заявление. Подсудимый никакого сознания не делал, а созналось за него совершенно постороннее делу лицо. Прошу занести об этом в протокол.

Иван Иваныч(качая головой). Ах-ах-ах! всегда-то вы так, господин Шестаков! Правосудие идет своим ходом, а вы препятствуете! Как же с этим нам быть? господин прокурор! ваше заключение?

Прокурор (перелистывает карманное уложение и делает вид, что нашел). Полагаю, что домогательство защиты следует оставить без последствий… на основании 1679 статьи.

Адвокат Перьев(язвительно). Статья, о которой говорит обвинитель, касается раскольников, не приемлющих священства, а к процессуальной стороне политических дел никакого отношения не имеет.

Иван Иваныч. Ах-ах-ах! Как же это, Федор Павлыч, вы так? спапашились… а? (Головастики смеются.) Вы чего смеетесь! ждите своей очереди! Федор Павлыч! за вами слово!

Прокурор(нимало не смущаясь и смотря на Перьева в упор). Это по одному изданию — действительно так; а по другому изданию та же 1679 статья…

Иван Иваныч. Так я и знал. А всё вы, господин Перьев! Правосудие идет своим ходом, а вы прерываете! Предупреждаю, что, ежели это повторится еще раз, я лишу вас слова. Я добр, но не потерплю, чтобы правосудие встречало препятствия на пути своем!

Адвокат Перьев. Позвольте, Иван Иваныч!

Иван Иваныч. Здесь не Иван Иваныч, а господин судья.

Перьев (не обращая внимания). Ах, Иван Иваныч!

Иван Иваныч (строго). Вы упорствуете, господин Перьев? Лишаю вас слова. Извольте немедленно оставить скамью защиты!

Петр Иваныч и Семен Иваныч (вместе). В практике кашинского окружного суда установился прецедент…

Иван Иваныч.