— Девочка моя любимая, я никогда не желала тебе зла…

— Я знаю, мама. Я была так слепа, что не видела ни своих чувств, ни Роминых. Мам, а все же старшее поколение оказалось дальновидней, разглядев чувства, которые мы прятали ото всех. Возможно, без вашего вмешательства мы бы так и не осознали их, став в будущем несчастными, разбив свою жизнь. Мам, спасибо. Я очень тебя люблю.

Я подняла голову, и родительница утерла пальцем мои слезы, грустно улыбнувшись. Хотя нет, её улыбка выражала не грусть, а скорее мудрость. Она будто знала, что все именно так и будет. Жизненная мудрость сильно отличается от объема мозга и умения решать дифференциальные уравнения.

Я встретилась взглядом с Ромой, который сидел в круге мужчин и слушал их вполуха. Я улыбнулась ему, после чего поднялась со своего места и подошла ближе к парню. Нагнувшись к его лицу, я полюбопытствовала:

— Так ты отгадал мои загадки?

Он заговорщицки улыбнулся.

— Дети знакомы с самого детства, но не родственники, — это мы. Девочка в кедах — это ты. А синее платье… это принцесса, в которую я влюбился тысячный раз в своей жизни.

Он улыбнулся. Моё сердце пропустило удар. Я наклонилась к его губам для поцелуя, но смутилась под пристальными взглядами. Взрослые смотрели на нас с интересом и ожиданием. Сглотнув, я выпрямилась и побежала в сторону ворот под дружный семейный смех. Теперь мы фактически одна семья.

— Юль, ты чего убежала? — догнал меня Рома на дороге, и я дотронулась до пылающих щек.

— Я же знаю, что ты меня всегда догонишь, — рассмеялась я, — хотя один раз ты этого не сделал… Можно мне было догадаться еще на балу, что ты давно знаешь, кто кроется под маской Юрки.

— Тогда было бы совсем не интересно, — прошептал жених.

И я не могла с ним не согласиться.

Из ректората я выходила в полной растерянности. Кажется, что мои ноги до сих пор тряслись. Представила я все более чем удачно: сбежала в ИнСверх в поисках защиты, так как мне чудилось, что рядом со мной постоянно находится невидимка. Почему никому не сказала? Боялась, что примут за сумасшедшую. Для двадцатилетней девушки оправдание более чем нормальное.

— Ну вот, а ты боялась, — хмыкнул Всеслав Александрович, выходя за мной.

— Боялась я оправданно. Я же не знала, что на меня на Земле покушение совершится, — прошептала я, набирая на планшете страничку Ромки и кидая ему сообщение.

У него сейчас началась пара. Да у и меня должна начаться лекция у Симонова. Новый семестр — новый предмет. Телепат посмотрел на часы и подмигнул мне, после чего мы вместе направились в сторону нужной аудитории. На собрании многое спрашивать не стали, но были удивлены. Сильно удивлены, особенно узнав, что оба Симонова меня прикрывали.

Подол плиссированной юбки колыхался, стук каблуков отдавался у меня в ушах звоном. Я была в предвкушении реакции своих однокурсников. Наконец, мы дошли до нужной двери, и я вдохнула в грудь больше воздуха.

— Не дрейфь, — подмигнул мне преподаватель, нажимая на панель.

Дверь отъехала, и я вошла в аудиторию. За мной Симонов прошел к своему столу. Я остановилась перед удивленными студентами, которые с вопросом поглядывали на телепата. Несколько парней подмигнули мне, и я постаралась спрятать улыбку. И вот, когда телепат должен был меня представить, он громко рассмеялся.

— Юль, а ты спрашиваешь, зачем я тебя прикрывал! Ради этих минут!

В аудитории ребята недоуменно переглянулись, и я решила взять речь в свои руки, раз Симонов не «в адеквате».