И пройти-то пять шагов, держась за кроватные дужки, а уже спина вся мокрая. Ногу дергало, но вроде падать и подвывать от боли не тянуло. Ничего серьезного. Наступать больно. Присел осторожно на широкий подоконник и мимолетно посмотрел в окно. Привычное зрелище. Трехэтажные корпуса и заасфальтированный дворик с наглядной агитацией — «Решения правительства — в жизнь», «Будь готов к труду и обороне»… Лозунги интереса не вызывали. Зрелище насквозь привычное, как и отдельная курилка во дворе. Ящик с песком, крыша из жести. Стандарт.

— А это кто? — поинтересовался, кивнув на по-прежнему неподвижное тело на койке.

— Степной Игорь, чернота.

Вот тут пояснять не требовалось. Это он знал. Мотопехота. Десантники должны именоваться «шизами» за прыжки с неба. Нормальный человек такой фигней не занимается, а десант на парашютах последний раз был лет двадцать назад. Наманган? Он самый…

Не было никакого щелканья в голове, и знания о жизни не появились. Зато неизвестно из каких глубин появилась картинка.

Класс. Точно. Обычная доска с какими-то формулами мелом. Впереди мальчишеские стриженые затылки. Значит, он сидел в третьем ряду. Почему-то соседа не видно. Наверное, просто не занимает. Все внимание направлено вперед.

Прямо на учительском столе сидит худой человек в общевойсковой форме без погон. Уши оттопыренные, бровь пересекает маленький шрам, отчего постоянно кажется на лице удивление. Ноги в начищенных до блеска сапогах положил одну на другую. А в глазах неприятный холод.

— КГБ — организация дебильная, — говорит он, явно продолжая фразу, — со временем поймете. Додумались тоже спустить пар, разрешив создать при мечетях общества помощи. Переложить с государства на собственные плечи. Как будто не ясно, что они рано или поздно превратятся в рассадник радикалов. Кучкуются вместе и обмениваются идеями. И наличие стукачей здесь не поможет. Сейчас речь не об этом… Короче, ничего умнее не придумали, чем забрать Файзабаева прямо с проповеди. При всем честном народе. Хотели продемонстрировать, какие они все из себя.

Он скривился очень натурально, показывая отношение к действиям.

— Продемонстрировали. Глупость. Брать надо тихо, ночью. Особенно популярных людей. Или приехать сразу с ротой и всех возмущенно вякающих загрести заодно. Или пострелять. Это уж как задача поставлена. Страх — важнейшая составляющая подобных мероприятий. А то выйдет очередной Наманган. Муслимы взбесились. Воронок мусоров перевернули и самих патрульных в куски порвали. Вот гэбэшников ни хрена не жаль, а эти в чем виноваты? Отбили своего проповедника и на улицу пошли. Запомните на будущее — любой по отдельности думает о своей шкуре. Каждый взвешивает последствия. У него имеются жена, дети, работа. В толпе люди превращаются в зверей и теряют разум. Куда идет лидер — туда и толпа. А руководителей она выдвигает из себя моментально. Про иного никогда и не подумаешь, да он и сам про себя не подозревает. Они могут ненавидеть русских, но никогда не посмеют хоть что-то сделать. А тут тормоза ломаются. Поэтому и выход один — сила. Только жестокость способна переломить толпу. Она должна унюхать свою кровь. Сразу. Потом уже остановить сложно.

Он посмотрел внимательно и продолжил:

— Два милицейских участка разгромили. Оружейки вскрыли и пошли в белые кварталы. И всех попадающихся навстречу либо тащили в толпу, вручая арматурину, либо убивали. Смотря от рожи. Пока городские власти прочухали, пока подняли всех, а части все больше за городом стояли, в самом Намангане один учебный батальон Семьдесят третьей пехотной дивизии и что-то там еще дополнительно техническое находились. Всю жизнь было спокойно, хотя мусульманских традиций так и не вытравили. Да не очень и старались.

Сами понимаете, не для городских боев солдат готовили: больше двухсот только убитых.