Изменить размер шрифта - +
Это была всего лишь глупая детская выходка, продиктованная вспышкой гнева, однако лезвие задело Лизу… ну, результат вы видели. Сесили была ужасно расстроена.

— А из-за чего они поссорились?

— Разве это важно? Из-за какого-нибудь мальчика, быть может. Между ними вечно существовало соперничество. Но ведь это обычное дело, разве нет? Сесили уродилась более красивой, чем сестра, и стоило ей познакомиться с кем-нибудь, это всегда бесило Лизу. Вот почему она, кстати говоря, так настроена против Эйдена. Всему виной обычная ревность, не стоит воспринимать ее слова всерьез. На самом деле он замечательный парень. Мы с ним отлично ладим. — Лоуренс поднял бокал с вином и заключил: — Девчонки есть девчонки!

Он произнес это как тост, но я к нему не присоединилась. Так-то оно так, подумалось мне, но нельзя же доходить до грани психоза. Сесили изуродовала Лизу. Лиза всей душой ненавидит Эйдена. И ненависть эта, переплетенная со своего рода ревностью и завистью, вполне могла распространяться и на Штефана Кодреску.

Но вот только имеет ли все это отношение к убийству? Вот в чем вопрос.

 

Ночной администратор

 

Ужинала я без аппетита. Слова Лизы меня задели, и я задавала себе вопрос, справедлив ли ее упрек. Я не отправляла Алана Конвея в «Бранлоу-Холл», но, без сомнения, в конечном счете получила выгоду от его поступка. Вольно или не вольно, я была отчасти виновата.

После кофе Лоуренс провел меня через кухню, и я обратила внимание на служебную лестницу и лифт, ведущие на верхний этаж. Мы вышли с задней стороны отеля, и, бросив взгляд через двор, я заметила подъездную дорожку к Бранлоу-коттеджу. В нескольких его окнах горел свет. Возле дома по-прежнему стоял черный «рейнджровер».

— Для Эйдена это сущий ад, — вздохнул Лоуренс. — Едва сообщив в полицию об исчезновении Сесили, он сразу стал главным подозреваемым. В подобных делах с мужьями всегда так. Но я и мысли не допускаю, что он мог желать вреда моей дочери. Я видел их вместе. И знаю, что они значат друг для друга.

— У них только один ребенок? — спросила я.

— Да. Меня это немного печалит. Но роды были трудные, и я думаю, Сесили просто не хотела снова пройти через это. И к тому же у нее было столько хлопот с отелем.

— Вы сказали, что Роксане семь. — Я сложила цифры в уме. — Когда у нее день рождения?

Лоуренс понял, к чему я клоню.

— Сесили уже ждала ребенка, когда выходила замуж. Но причина брака не в этом. Современные молодые люди не придают особого значения формальностям… Не то что мы. Эйден обожает дочь. Сейчас Роксана — единственное, что помогает ему сохранить здравый рассудок.

— Как вы считаете, он не откажется поговорить со мной?

Меня это несколько смущало. Я приехала сюда, чтобы прочитать книгу, которая может быть, а может и не быть связана с убийством, произошедшим тут восемь лет назад. Но это одно дело. А вот расспрашивать безутешного мужа про исчезнувшую жену — совсем другое.

— Уверен, Эйден будет рад пообщаться с вами. Могу у него спросить, если хотите.

— Да, будьте так добры. Спасибо.

Беседуя, мы шли мимо плавательного бассейна, разместившегося в огромных размеров оранжерее, созданной по образу и подобию Брайтонского павильона. Она находилась рядом со зданием, бывшим уменьшенной копией главного дома. Некогда то был амбар, перестроенный теперь в оздоровительный корпус. Корпус как раз закрывался на ночь, и из боковой двери вышел симпатичный юноша в спортивном костюме и со спортивной сумкой. Заметив нас, он помахал рукой.

— Это Маркус, — сообщил Лоуренс. — Он заведует спа. Но пришел к нам всего пару лет назад.

Быстрый переход