– Что, поменялась конъюнктура?

– Нет, наскучило. Да и на что мне больше?

– Как странно ты выразился, – заметила Энни. – «Пользованные машины»… Или это сейчас в струю?

– Что, не звучит? А ведь прямой перевод с английского – «used».

– По-моему, тут есть подтекст.

– Не без этого, – улыбнулся Геральд. – Можешь записать меня в суеверы, но машина не просто набор железок, слепленных по чертежу. Уж поверь: я знаю предмет. Личность владельца накладывает след, что бы там ни болтали теоретики. А садиться на чье-то место все равно, что надевать… то самое.

– Многие и женщин не любят… подержанных. По той же причине, да?

– Ну, если женщиной впрямь владеют… Но за одну ночь это не происходит. Да и за сезон – вряд ли. Вот разве за год.

– А за семь месяцев? – осведомилась она серьезно, словно имела в виду себя.

– Зависит от интенсивности, полагаю. Точнее от того, насколько дамочку подминают.

– Женщин тоже коллекционируешь? – спросила Энни.

И, в общем, попала в точку – по крайней мере, не сильно промахнулась.

– Будем ревновать, да?

– Ну, какие у меня права!..

– Да уж, лишних прав вам лучше не давать.

Выдержав паузу, Геральд сказал:

– Знаешь, не люблю притуплять ощущения. А ведь стоит не поупражняться с неделю, как то, что вытворяет мужчина с женщиной, оставшись наедине, начинает казаться таинством. Ну вдуматься, а? Еще недавно мы едва соприкасались руками – и вдруг пытаемся слиться в одно, смешаться телами!.. Это ли не священнодействие?

– А как назвать то, что вытворяет мужчина с мужчиной?

– Ну, это святотатство! – усмехнулся Геральд. – За такое следует отлучать от истинной веры. Впрочем, они уж отлучили себя сами… глупцы.

– И все-таки, часто ли ты меняешь подружек?

– Есть у меня изъян: не могу долго обходиться без женщины. Точнее, не хочу – слишком это гнетет. Конечно, можно изнурять себя тренингом…

– Видимо, у тебя переизбыток тестостерона, – предположила Энни. – Даже скорее всего – судя по моим ощущениям. Странно, что ты не полысел… А почему считаешь это изъяном?

– Потому что иногда лучше побыть одному. Подворачиваются ведь такие экземпляры!.. Но с тобой мне, кажется, повезло.

– Так, – сказала она, словно отметила что-то в своем кондуите. – Наверно, и азартные игры любишь?

Геральд рассмеялся – негромко, зато от сердца. Опять Энни угадала.

– Для меня это чересчур – действует, как наркотик, – признался он. – Пришлось оставить, пока не затянуло. Видишь ли, когда ценой секунды может стать миллион… И ведь понимаешь, что суета!

– Ничего себе, – пробормотала Энни. – Мне бы кусочек от той суеты.

– А если на другой чаше – жизнь? Согласишься сыграть?

– Собственно, что мне терять?

– Эх! – огорчился Геральд, чуть не прибавив: молодежь. – И когда люди научатся ценить, что имеют? Вокруг столько радостей, маленьких и больших, столько непознанного!..

– Хорошо глядеть на мир с твоей колокольни, – вздохнула женщина. – Предварительно утомясь коллекционировать машины.

Геральд насмешливо фыркнул.

– Тянет на авантюры? – спросил он. – Ну, за ними дело не станет. Слыхала про здешнее зверье: крысок запредельных размеров, морских чудищ, оснащенных лазерами, прочих небывалых тварей? Вот из чего собрать бы коллекцию – цены б не было!

Чуть заметно Энни напряглась под его рукой, зашевелила лопатками.