Так что, когда в ответ на предложение рассмотреть озеро в качестве источника пищи некоторые из наших коллег начинали возмущаться, мы хранили молчание, как в подобных случаях поступали и агенты Канопуса.

Итак, оставалось лишь то, от чего мы отвернулись, чего мы так боялись: ледяная пустыня. Во время разведывательных обходов по стене мы увидели, что большие птицы, за которыми нам так нравилось наблюдать, перестали быть коричневыми и серыми и стали снежно-белыми. Теперь в тех враждебных потоках парили крылья мягкие, перистые и белые, прямо как сам снег. Порой мы видели великое множество птиц, но их было трудно различить на фоне снежных просторов, к тому же воздух часто заполняли снегопады и бури, так что птицы и снег носились по небу вперемешку. Но они должны были чем-то питаться… Если мы и не замечали в тех белых пустынных пространствах каких-либо созданий, то это не значило, что их там не было.

Было решено отправить к холодному полюсу группу, в состав которой вошел и я, поскольку ранее бывал на других планетах и был знаком — хотя и не так близко, как с нашим, — с холодными ландшафтами. За исключением меня, Доэга, Производителя Воспоминаний и Хранителя Архивов, в подобных экспедициях бывали еще двое. Клин, некогда бывший нашим лучшим Производителем Фруктов, и Марл, в прошлом один из Хранителей Стад, которые ныне вымерли. Кстати, мы трое входили в число тех, кто считал, что порой наши компаньоны слишком склонны к простым эмоциям, как в случае с озером; наконец, мы уже долгое время были близкими друзьями. В состав группы также входили еще двое, представители молодежи — юноша и девушка, для которых наступила пора ученичества. Достижение возраста ученичества у нас являлось поводом для празднеств и веселья. Это означало вступление во взрослый возраст. Но теперь, когда наши некогда разнообразные и всегда умножавшиеся ремесла и профессии сократились и когда многое из того, чему необходимо было научиться, стало трудным, суровым, а порой и жестоким, места для радости оставалось немного, да и возможностей было мало, и поэтому вся наша молодежь смотрела на это путешествие как на настоящее чудо: конкурс был просто невероятный. Признаться, мы из опасения выбирали лучших с большой неохотой, но все-таки сделали это. Юношу и девушку звали Нонни и Алси — это были смелые, хорошие ребята, совсем еще дети, и они были красивы. Или были бы красивыми: при существовавшем положении вещей они лишь пожелтели и вечно ежились, как все мы, внутри того, что казалось двигающимися, невероятно неуклюжими палатками.

Мы беспокоились, что не можем представить, насколько лют холод на самом деле. Пускай мы и совершали краткие путешествия в эту область, пускай мы и изучили как следует все, что знали, в том числе и на собственном опыте, о других планетах, о том, как там справлялись с суровым климатом.

Мы загрузили на санки запас сушеного мяса — которое мы все ненавидели, хотя и жили в последнее время впроголодь; запасные меховые одежды — на всякий случай — и нечто вроде палатки, сделанной из шкур. Мы все полагали, что нам хватит небольшого запаса продовольствия.

Мы выступили тихим утром: соскользнули с нашей стены, не обеспокоившись о ступеньках, ставших теперь из-за льда очень опасными, и рухнули в сугроб, из которого пришлось с трудом выбираться. Мы были вынуждены пробиваться через рыхлый снег, доходивший до пояса, весь день, поэтому к сумеркам так и не достигли цели — одного холма, в котором мы надеялись обнаружить пещеру.