– Два эхора пятого ранга и я поддержу тебя вместе с остальными, с кем ты уже общался до меня и будешь общаться после.

– Увы, – покачал я головой, – за месяц нереально такое сотворить. Одного максимум. Но можем заключить договор, что со следующим бойцом я проведу процедуры через два или три месяца.

– Кхм…

Договорились и с ней, как до этого с остальными её коллегами (хотя по факту они друг для друга больше соперники, чем коллеги и союзники). Аппетиты она урезала и остановилась на моём варианте, в котором шла речь о двух «четвёрках».

Примерно в таком ракурсе прошли встречи ещё с четырьмя африканскими лидерами кланов, которым от меня что-то требовалось – повышение ранга их сверхбойцам, восстановление здоровья им или членам семьи, какие-то дивиденды, обещание помощи и много другое.

С парой собеседников пришлось встречаться несколько раз, причём не на территории отеля. Ох, и наездился же я в такси и общественном транспорте по таким моментам. Часть вопросов была настолько щекотлива и секретна, что мои собеседники считали нужным перестраховаться и встретиться там, где вероятность, что наш разговор будет чужими «жучками» транслироваться куда-то ещё, равна нулю.

В вагоне электропоезда кроме меня и двух моих спутниц было ещё десять человек, все женщины, все европейки за исключением двух мулаток.

Сегодня меня сопровождали не жёны, а Сэнга и её соратница, променявшая службу в токийской полиции на африканскую базу в Диких Землях. Японка корейского происхождения, причём её семья в Корее имела японские корни по отцу. Такое кровесмешение сказалось на женщине в лучшую сторону. Она симпатичнее восьмидесяти процентов японок, имеет более развитую грудь, что для азиатов и тем более японцев является больной темой. А служба, которая требовала постоянного поддержания тела в прекрасной физической форме, делала женщину ещё более прекрасной. Ей не дашь те тридцать с большим хвостиком лет, которые записаны в паспорте.

Вообще, на мой взгляд, самые красивые из азиаток – это кореянки. Ещё можно отнести сюда, с натяжкой, китаянок из северных провинций. Там жители довольно сильно отличаются от своих земляков, даже мужчины ростом намного выше, практически, не уступают европейцам.

Историю, почему полицейская так тесно связана с семьёй Миура и откуда проистекает такая верность, я не узнал. Правда, не сильно и пытался, когда Сэнга и её брат попросили, чтобы это осталось их секретом, заверив, что это никак не помешает или повредит мне.

Сегодня, сопровождая меня в поездке, Со Ким, оделась под стать своей более молодой (едва ли не в полтора раза) напарнице. Обе девушки красовались в туфельках на высоком каблуке, белых полупрозрачных гольфах, коротких клетчатых юбочках с широким ремнём, снабженным большой пряжкой, белой блузке с коротким рукавом. Свои чёрные волосы мои спутницы завили, украсили ушки большими серьгами, надели по несколько коротких цепочек на шеи, превратив их в своеобразный чокер. Или это и были чокеры своеобразного вида. К слову, у Сэнги пряжка на ремне и цепочки с серьгами были золотистого цвета, а у Ким – серебристые.

И только сейчас, в вагоне я заметил, насколько же откровенен наряд у обеих девушек. Блузки расстегнуты едва ли не на половину, открывая вид на большую часть груди, юбки в ширину как две моих ладони и стоит девушкам наклониться или даже просто сесть, как их самые интимные и желанные для мужчин части тела будут открыты любопытным взглядам.

Вот прямо сейчас они сидят на противоположном сиденье в метре от меня. Сэнга немного отстранёно смотрит в окно, а вот Ким с лёгкой улыбкой на губах буквально пожирает меня нескромным взглядом.