— Представляю себе. — Орн откинулся назад, чувствуя огромное облегчение, смешанное с непонятной тревогой, поднимающееся откуда-то из глубин сознания. Его собственной карьере ничто не угрожает, но что теперь случится с Гамалем? Весь О-корпус! Военная оккупация несет в себе угрозу обеим сторонам.

Голос Стетсона прервал его мысли:

— Я хочу рекомендовать тебя оперативником в Р — У.

Орн уставился на него:

— Ты можешь это сделать?

— В нашем правительстве еще осталось несколько умных голов. А иначе мы не имели бы такого веса. — Он нахмурился. — И потом. Слишком много агентов мы нашли таким же образом в шаге от катастрофы.

Орн с трудом проглотил слюну.

— Это… — Он замолчал, увидев рядом с вездеходом крестьянина, толкавшего поскрипывающую на ходу тележку.

Мужчины в вездеходе уставились в спину крестьянина, тяжело ступавшего по пыльному полотну дороги. Повозка, доверху груженная овощами, плавно катилась впереди него.

— Я леворукий фрулап! — пробормотал Орн, указывая на удаляющуюся фигуру. — Вот ваша кавалерия. Эта чертова повозка — не что иное, как колесница!

Стетсон хлопнул кулаком по открытой ладони.

— Черт возьми! Все время перед нашими глазами! — Он криво усмехнулся. — Посмотрим, как удивятся местные жители, когда О-корпус высадится здесь.

Орн молча кивнул.

«Почему нет других методов предотвращения войн? — думал он. — Гамалю нужна новая религия, способная научить людей жить счастливо в собственном доме, в мире со всей Вселенной. Но с Амелем, зорко следящим за малейшими отклонениями, вряд ли это возможно. Нет такой веры, способной уравновесить системы, — ни на Каргоне, ни даже на Мараке. И, уж конечно, нет ее и на Гамале».

«Любое разумное существо нуждается в религии».

Умбо Стетсон не находил себе места в рубке управления своего разведывательного крейсера. Звук шагов по полу, служащему глухой стеной рубки во время полета, раздражающе действовал на нервы. Корабль покоился на хвостовых стабилизаторах, возвышаясь красно-черной четырехсотметровой громадой над буйной зеленью планеты Гиена III. Сквозь раскрытые люки рубки виднелось маслянисто-желтое солнце, поднимающееся над горизонтом.

Ситуация становилась опасной, а ему совсем не хотелось использовать неопытного агента. Угнетающе действовал еще и тот факт, что этого агента рекомендовал в Службу Р — У руководитель сектора Умбо Стетсон.

«Я притащил его сюда и теперь посылаю на верную смерть, — думал он, взглянув на сидящего напротив Льюиса Орна — новоиспеченного младшего полевого агента Службы Р — У. — Обучен, умен, но неопытен».

— Мы должны очистить эту планету от всего живого, — пробормотал Стетсон. — Очистить, словно яйцо от скорлупы!

Замедлив шаг у правого борта, он выглянул через открытый люк вниз, на выжженную поверхность земли вокруг крейсера. Руководитель сектора стоял, ссутулившись больше, чем обычно, и голубая заношенная форма, мешковато сидевшая на нем, лишь подчеркивала это. На форме отсутствовали знаки отличия, хотя он руководил операцией, обладая полномочиями дивизионного адмирала. Его запущенный, неопрятный вид мог ввести в заблуждение кого угодно.

Орн, застыв у противоположного люка, вглядывался в линию горизонта. Время от времени он посматривал то на хронометр, находящийся над пультом управления, то на большую карту с высвеченным их месторасположением, свисающую с верхней переборки. Он ощущал смутную тревогу, чувствуя, как перенапряжены его мышцы от тяготения Гиены III, составлявшего семь восьмых по стандартной шкале.