В Воронеже потрудился Корнелий Крюйс изрядно. Организовывал вице-адмирал службу корабельную, наносил берега донские на карту навигационную, учил молодых моряков искусству мореплавательскому, горы бумаг служебных. Но главное, чему отдавал все свои силы Корнелий Крюйс было создание примерного свода статей порядка морской службы корабельной. Этому делу посвящал вице-адмирал дни и ночи неустанного труда.

Необходимость в таком труде была преогромная. Ведь возданные два года назад во время осады Азова полтора десятка статей, писанные наспех, определяли только лишь некоторые правила совместного плавания судов, да несколько конкретных случаев ведения морских баталий, не никак не решали всех вопросов корабельной жизни и службы.

Вскоре вице-адмирал выложил перед царем свой первый свод морских законов. Писал его Крюйс по уставам датскому и голландскому, вставляя при этом свои дополнения и изменения. Всего шестьдесят четыре статьи-артикула сочинил вице-адмирал.

Пробежав писание крюйсовское, Петр призадумался:

– А чего это, господин вице-адмирал, в сочинительстве вашем за каждое ослушание да нерадение малое лишать нерадивцев вы живота намерены?

– О, ваше величество! – развел руками старый моряк. – Иначе флота вам никак не создать. Чем страшнее наказание, тем исправней будет служба! Вице-адмирал говорил правду, артикулы придуманного им свода законов отличались жестокостью неимоверной.

– Хорошо! – согласился Петр. – На первое время довольствуемся этим, но вы, рук не покладайте и мыслите правила морские в полноте изрядней!

Отныне русские моряки получали свой первый, пусть далеко не совершенный и полный, но все же свод корабельных правил, которым отныне предстояло руководствоваться в морской службе.

А Корнелий Крюйс работал рук не покладая. Он выезжает в Голландию, где вербует на русскую морскую службу все новых и новых специалистов. В 1704 году одерживает блестящую победу при острове Котлин, захватив шесть неприятельских судов и положив до полутысячи шведских солдат. В 1705 году он строит новые корабли, а спустя три года разбивает шведского генерала Любекера. Свой флаг он неизменно держит на 60-пушечнем корабле «Черепаха».

Не прекращает вице-адмирал заниматься и проработкой будущего морского устава. Ведь российский флот плавал в то время, как придется. «Крюйсовские» статьи не охватывали всех сторон корабельной жизни и по этому капитаны правили на своих судах но уставам, что были им наиболее известны да близки: англичане по английским, голландцы по голландским, датчане ж тоже доставали свой. Моряки российские пользовались всеми понемногу. От такой неразберихи неурядиц да скандалов было весьма премного. Деле доходило даже до драк между флагманами, ибо каждый свой устав другого выше почитал.

Особо же вражда ваяй на этой почве Корнелий Крюйо с шаутбенахтом галерным Боцисом. Вице-адмирал ставил превыше иных устав голландский, венецианец же Боцис устав своей торговой республики. Ругались страшно…

– Я с сим греческим шаутбенахтом служить ни на воде, ни на сухом нуги не могу и не желаю! – выговаривая царю Петру Крюйс.

– Честь моя растоптана! – ярился Боцис, – Я требую извительств публичных. Ежели нет, то сам возьму их на конце моей шпаги!

Эти постоянные ссоры между флагманами был бессилен разрешить даже Петр… Разноплеменность части командного состава флота сильно сказывалась на решении тех или иных задач и не последнюю роль играло здесь отсутствие единого свода законов, регламентирующее взаимоотношения, как по горизонтали, так и по вертикали.