Тех, кто остался и принял бой, ждала кровавая смерть, смерть насильственная. Эта смерть валила тебя на лед и била топором или палицей, так что ты не чувствовал ничего, кроме обжигающего холодом льда и обжигающего жара собственной крови и еще пронзительной, парализующей боли от ран. Эта смерть стояла над тобой и наносила удар за ударом, пока ты уже не переставал шевелиться или становился настолько изувечен, что смерть больше не могла на тебя смотреть и с отвращением уходила в поисках следующей души.

Любая из этих четырех смертей обрывала нить жизни в мгновение ока. И у всех четырех смертей были лики балтов.

Балты. Балты принесли в этт аскоманнов смертоносный рассвет. Двадцать лодок. Сезон разбойничьих набегов еще не наступил. Надо было совсем отчаяться, чтобы решиться окровавить снег, когда можно дождаться первой травы и более мягкой погоды.

Двадцать лодок, и все вдобавок оснащены для передвижения по льду под морскими парусами.

Если бы было больше времени, аскоманны могли бы удивиться, почему смерть пришла к ним так рано. Железный Край, где обитали балты, существовал уже двадцать великих лет, но многие поговаривали, что его корни уже подгнили. Говорили, что ему осталось одно лето, в лучшем случае два, а потом океан снова затянет его в глубину, в мир-кузницу.

Владения аскоманнов располагались на длинной отмели ледяного шельфа, были почти не пригодны для земледелия и не предоставляли никакой естественной защиты, но провидцы считали этот участок суши сильной землей и сулили ему долгие годы.

Значит, жажда новых владений. Возможно, так оно и было.

Но Фит отлично понимал, в чем дело. Ничто так не разжигает страсть к убийству, как страх, и ничто не вызывает сильнейшего страха, чем дурная примета. Падающая звезда. Дневная звезда. Цвет льда. Свечение в море. Дым на ледяном шельфе, где нет никаких селений. Неожиданно выброшенный на берег труп. Родившийся у скота или женщины детеныш с врожденными уродствами.

Иногда было достаточно просто плохого сна. Плохого сна, из которого следовало, что племя, обитающее ниже по берегу или за соседним мысом, является источником зла. Протягивая руку за рубахой и клинком, ты убеждал себя в том, что стремишься захватить новые земли, но, прежде чем поднять паруса, не забывал убедиться, что годи липкой сажей нарисовал на твоем лице надежные оберегающие знаки вроде солнечного диска или недремлющего ока.

А плохая примета действительно была. Фит сам ее видел.

И он видел, что грядет. Он достаточно рано заметил приближающиеся к берегу паруса, чтобы протрубить в рог, но слишком поздно, чтобы можно было что-то предпринять. Он просто не дал своим сородичам погибнуть во сне.

В предрассветном сумраке драккары балтов под черными парусами обогнули отмель и, едва заметно вздрогнув, выскочили на прибрежный лед. Застрельщики высадились на берег в дальнем конце косы, стремглав взобрались на снежные холмы и напали на селение аскоманнов с тыла.

После этого были только огонь и бойня. Балты были полукровками огромного роста с длинными лицами и навощенными бородами, блестевшими в солнечных лучах из-под личин шлемов. Они с устрашающей ловкостью орудовали топорами и палицами, а порой и мечами, что указывало на высокое положение их владельцев.

Но не было в них крикливого задора, обычного для грабительских и смертоносных набегов балтов. Молчаливые и напуганные тем, что им предстояло уничтожить, напуганные небесной магией, они в своей мрачной решимости были настроены уничтожить всех, лишь бы избавиться от колдовства. Мужчины, женщины, дети, животные — никто не избегал их ударов. Ни тени милосердия, ни даже мысли взять пленников или рабов.