Несмотря на холод и дурную погоду, перспектива переночевать под открытым небом не так беспокоила капитана, как долгое отсутствие от своих людей, которых только его железная рука могла держать в повиновении, и то не всегда.

Небо начинало заволакиваться со всех сторон тучами и отдаленные предметы сливаться в неопределенную массу.

Ночь быстро наступала.

Капитан опомнился.

Благодаря тому, что он был хорошо знаком с пустыней, ему удалось после четырехчасовых поисков напасть на настоящую дорогу.

Наконец он вздохнул свободно и ускорил шаг, чтобы наверстать потерянное время.

Уже с полчаса он шел и рассчитывал, что приблизительно ему нужно еще столько же времени, чтобы добраться до лагеря, как внимание его было привлечено ясными на снегу следами. Не могло быть сомнения в происхождении этих следов: они оставлены были медведем, который, казалось, следовал по направлению, одинаковому с капитаном, да вдобавок не американским и не черным, довольно тихим по природе и более жадным к меду пчел, чем к мясу человека, но так называемым серым медведем — животным высшей степени кровожадным и ужасным.

Это обстоятельство заставило призадуматься капитана. Да и было из чего: человек даже более храбрый, чем Кильд, содрогнулся бы при мысли встретиться с таким чудовищем.

Серый медведь, которого не должно смешивать с белым, также земноводный: как твердая земля, так и вода его стихия. Длины он приблизительно три метра; шерсть его светло-желтоватая, часто даже переходит в коричневый цвет; морду имеет продолговатую; челюсти снабжены очень крепкими зубами; но могущество его скрывается преимущественно в когтях, пирамидообразных, острых как бритва и у взрослых достигающих часто семи дюймов длины.

Серый медведь питается главным образом кореньями деревьев, которые вырывает когтями, но жаден также очень и до падали. Это единственный зверь, который нападает на человека, против которого он питает непримиримую вражду и которого он побеждает с жестокостью беспримерной как на воде, так и на суше. «Гризли-беар» не покидает холодных стран, и множество путешественников ошибаются, принимая за него в Южной и знойной Америке под влиянием страха обыкновенных серых медведей.

Капитан Кильд не был трусом, но и не отличался особенной смелостью. Он вообще обладал этим последним качеством настолько, насколько это необходимо людям, избравшим себе какое-нибудь опасное ремесло, которое приучило их встречать хладнокровно опасности тогда, когда они неожиданно представляются им.

Когда прошло его первое волнение, он навострил, подобно собаке, свой слух и тихо пробормотал: поганое животное! За каким чертом он пожаловал сюда, как будто ему не хватило места с другой стороны. Вслед за этим он вложил еще пулю в ствол ружья, завернулся в шкуру и продолжал подвигаться вперед.

Но теперь он шел с особенной осторожностью и не делал ни одного шага вперед, не убедившись, что в пространстве перед ним не было ничего подозрительного.

Ему было в особенности важно не поддаться врасплох своему врагу; он шел так около пятисот метров. Он уже стал выходить на опушку к долине, когда вдруг в нескольких шагах от него раздалось продолжительное и глухое рычанье, которое мгновенно оледенило всю кровь в его жилах и заставило вздрогнуть. Капитан приостановился, нагнулся и пристально посмотрел вперед.

Для того чтобы достигнуть равнины, ему нужно было миновать ущелье или проход между двумя почти прямыми скалами — проход этот был около двадцати метров в длину и только двух метров в ширину.

Тогда-то капитан увидел в нескольких шагах от себя, на снегу, громадного великолепного серого медведя, который сидел на задних лапах.

Это животное, казалось, тоже что-то высматривало — и хотя уши его были и приподняты, но оно скорее обнюхивало воздух вокруг себя, чем прислушивалось к чему-нибудь.