|
Вцепившись в руль, я выехала на магистраль и мигом покрылась липким потом. Повсюду тут и там неслись "Жигули" и иномарки. Машины проскакивали буквально в сантиметре от той, где сидела я. Ноги начали предательски подрагивать. - Не бойсь, у меня тоже педали, - хихикнул инструктор, - вперед и с песней. Навалившись на руль, я выползла из-за троллейбуса, и тут загорелся красный свет. - Делать-то чего? - Ясное дело, останавливаться. Я лихорадочно вглядывалась в светофор, вспыхнул зеленый, ноги машинально выполнили действия: сцепление, газ, рука ухватилась за рычаг скоростей, "жигуленок" подпрыгнул и встал. - Давай еще раз, не тушуйся, спокойненько. Я задвигала ногами, опять облом. Сзади загудели. Инструктор высунулся и заорал: - Ну чего визжишь? Не видишь знак - ученик за рулем, объезжай! Река машин начала обтекать несчастный, не желавший двигаться с места "жигуль". Я почувствовала, как в душе поднимает голову комплекс неполноценности. На водительских местах бойко проносившихся машин сидели мужчины, женщины, старики, старухи, подростки, чуть старше по виду Кирюши и Лизы... Они все научились прекрасно ездить, и только я потной, липкой рукой никак не могла воткнуть на нужное место ручку переключателя скоростей. Из глаз хлынули слезы. Вдруг непослушный конь плавно поехал вперед. - Нечего сопли распускать, - приказал инструктор, - спускайся на набережную да не забудь включить сигнал... Спустя два часа я попыталась вылезти из-за руля. Не тут-то было. Ноги не хотели слушаться, спину ломило, а руки словно судорога свела. Увидев мои мученья, инструктор вздохнул: - Нечего так переживать, никто с первого раза Шумахером не стал, все, когда на дорогу впервые выезжали, балдели. - И вы? - А то, - засмеялся парень, - чуть не умер, не расстраивайся. Еще лучше всех поедешь. Слегка ободренная его словами, я выпала на тротуар, доковыляла до метро и стала разглядывать лотки, хозяева которых уже складывали товар. До Алябьева я добралась около десяти и побежала через лес, тихо радуясь, что июнь - месяц самых длинных, светлых ночей. - Лампа! - завопил Кирюшка. - Тебе тетка обзвонилась! - Какая? - отдуваясь, спросила я, ставя на стол почти неподъемную сумку. - Имя такое смешное, - влезла Лиза, - Ребекка. Раз десять спрашивала: "А где ваша мама? Ну когда же она придет?" - Разбирайте пакеты, - велела я, - только аккуратно, там фрукты. Пока дети рылись в торбе, я набрала номер Славиных. - Немедленно идите сюда, - тихо сказала Ребекка, - все собрались. - Что случилось? Но девушка уже отсоединилась. - Лампуша, чего делать с клубникой? - донеслось с террасы. - Съесть, - ответила я, быстро меняя насквозь пропотевшую футболку на свежую. - Она помялась. - Отдайте мопсам. - Да тут много. - Сами придумайте! - Нет уж, иди сюда. Я помедлила секунду и вылезла в окно. Если я пойду через террасу, дети мигом привяжутся: куда, зачем, мой клубнику. Вообще-то, я их понимаю, никому неохота отковыривать от сочных ягод зеленую плодоножку. У гаража я взяла Лизин велосипед и бодро покатила по узенькой тропинке: на колесах быстрей, чем на ногах. Славинский особняк походил на гигантский корабль, роскошный теплоход, сияющий огнями. Я прошла сквозь холл и оказалась в большой комнате с накрытым столом. Ребекка, стоявшая у буфета, радостно воскликнула: - Ну, дорогая, как хорошо, что ты все-таки зашла! Очевидно, она была отличной актрисой, потому что дальнейший ее монолог звучал искренне и не фальшиво. |
