Изменить размер шрифта - +

Большие половые губы, малые, промежность – забытые дети женской любви. Какой мужчина однажды воздаст вам должное внимание и с помощью своих проворных рук подарит вам истинное, ни с чем не сравнимое удовольствие? Мой. Мой мужчина. Его пальцы, такие нежные. Кончик его языка, такой точный. Он знал, как нужно ласкать мою нежную плоть. Секс для женщины – это сложный цветок. И ни один мужчина не может утверждать, что изучил его целиком, если он не знает всех его мелочей и тонкостей, всех тайных мест своей женщины, всех ее изгибов, ее тело, которое постоянно меняется, двигается, становится чувствительным сначала в одном месте, а потом в другом. Если не знает, что нужно сделать, чтобы в ней разгорелся огонь желания. Чтобы изучить все это, требуется время и терпение. Первое у нас имелось в избытке, а Луи обладал в полной мере вторым.

Временами он ласкал указательным и большим пальцами мой клитор, а затем медленно спускался все ниже, к анусу. Каждое его движение провоцировало новую волну сладкой дрожи, которая покрывала мое влагалище. Я чувствовала все более жгучее желание, чтобы он вошел в меня, причем не одним или двумя своими пальцами. Но каждый раз я находила в себе силы сопротивляться этому желанию и старалась сосредоточиться на более тонких и неизвестных мне ранее оттенках чувств. Вот уже три часа мы предавались этой томной нежной прелюдии, мы растворялись друг в друге, в слиянии наших тел, еще более тесном, близком, чем когда-либо. Я очень хотела, чтобы комнату освещали только свечи, но из-за того, что стены были сплошь задернуты тканевыми драпировками, работники официально запретили мне зажигать свечи. Мы продолжили при свете небольших тусклых светильников, спрятанных в складках красного сатина. Луи был так поглощен созерцанием того, как медленно распускается мой цветок, что нашел и в этом особую прелесть.

– Можно подумать, что он тоже светится!

Как любое светящееся растение, казалось, мой цветок нежно отливает всеми цветами радуги, и когда Луи поднимал лицо от моих ног, я видела над его головой неяркий свет, исходящий от меня.

Час четвертый, в поисках моей серединки.

Наши руки и тела так тесно переплелись, что казалось, будто их перемешали, как плодородную почву в начале весны. На ней все наши желания и фантазии расцветали таким пышным цветом, какого мы еще не наблюдали никогда. Наши чувства били ключом отовсюду, иногда они были сосредоточены на каком-нибудь отдельном участке кожи, а иногда сразу повсюду: на сосках, губах, животах, ягодицах, языках.

Наше желание стало невероятно сильным, и мне показалось, что пришло самое время выпустить его наружу. Мы отбросили в сторону все наши привычки, такие правильные, такие культурные, и полностью подчинились желаниям, которые до этого момента были незатейливыми, чистыми и хорошо продуманными, как любой французский сад.

Когда он дотронулся до моего клитора дрожащим пальцем, я приказала:

– Займись им… пососи его.

Луи потрясающе сделал это, лучше, чем кто-либо и даже лучше, чем он сам это делал раньше. Он растягивал каждый приятный момент, пытался продлить удовольствие до всех возможных пределов.

Он начал с того, что легко и нежно дотрагивался языком до моего клитора, и внутри меня все сжималось от теплой дрожи, разливающейся по телу. У меня было такое чувство, что клитор набухал и увеличивался в размере с каждым легким прикосновением Луи. Так распускается цветок, медленно открывая лепесток за лепестком.

– В рот. Возьми его в рот, – взмолилась я после долгих минут такого бережного обращения.

Он втянул мой клитор губами, сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее, при этом у него получалось не издавать тех характерных звуков, которые возникают при всасывании, что не могло меня не радовать. Он обращался с ним не так, будто это простая конфета. Каждый раз, когда клитор исчезал у Луи во рту, он доставлял мне удовольствие еще и своим языком, пытаясь достать мою шишечку гландами.

Быстрый переход