– Мне будет удобно по-всякому, – ответила я наконец своему клиенту.

В конце концов, он ничуть не хуже тех немногих мужчин, которым я отдавалась после обильных возлияний в паршивых ресторанчиках. Даже если учесть мой самый первый опыт в объятиях Фреда. Пожалуй, на сегодняшний день это – самая настоящая, самая нежная моя история, но и ей не хватало изящества. По правде говоря, в тот вечер, закончившийся страстными объятиями, мы занялись любовью, потому что я просто не устояла, потому что представилась такая возможность, потому что естественный ход событий того вечера требовал подобного завершения, но совсем не потому, что во мне действительно вспыхнула страсть. Так что плохого в том, чтобы придать сегодняшнему свиданию легкий привкус любовной авантюры? Разве я не стою больше, чем кусок пиццы и пара стаканов красного вина?

Этот, по крайней мере, богат, опрятен, строен, прекрасно смотрится в сшитом на заказ костюме, однобортном, с двумя пуговицами, подогнанном по фигуре, с изысканной отделкой. Я не могла не обратить внимания на шелковую подкладку цвета фуксии и борта, отстроченные по краю нитками в цвет пуговиц. Благодаря этому человеку я заработаю сегодня больше, чем за неделю, стоя у кассы в каком-нибудь заведении быстрого питания или подрабатывая еще где-то.

Короче говоря, я, как могла, старалась убедить себя в том, что все замечательно. Легкое опьянение от шампанского, выпитого за ужином, уже прошло, и мне необходимо было добавить чего-то более возбуждающего, чем пузырьки газировки, исчезающие один за другим в моем бокале.

Вопреки предоставленной ему полной свободе действий, этот благообразный месье Шикарный-костюм накинулся на меня без лишних слов, почти без прелюдии, как измученный миссионер.

Меня всегда поражает неумение людей, с виду вполне приличных, вести любовную игру. Пожалуй, это единственный навык, которому нигде не учат, для этого не существует специальных курсов или частных репетиторов.

– Ну, как? Тебе хорошо? Тебе так не больно?

Ни то ни другое. Абсолютное отсутствие каких-либо эмоций. Такое впечатление, что все мое туловище ниже пупка подвергли глубокой анестезии. Я понимала, что все происходит со мной, с моим телом, я ощущала прикосновения, потом и проникновение, мы занимались вполне реальным сексом, но я не чувствовала себя причастной к происходящему. Тем не менее, обхватив горячими ладонями его ягодицы, я осторожно помогала ему, повторяя движения вверх-вниз, ко мне и обратно, старалась подбодрить:

– Все хорошо, все хорошо.

Недостаток сексуального опыта помешал мне взять на себя инициативу, чего, разумеется, он вправе был от меня ожидать. Может, мне следовало томно вздыхать, извиваться, сопротивляться, шептать ему на ухо непристойные глупости? До какой степени я должна была притворяться? Или это входит в стоимость услуг?

– А тебе хорошо? – все, что я нашла уместным сказать в тот момент, прекрасно понимая, что этого явно недостаточно. В ответ он пробурчал что-то утвердительное хриплым голосом, что предвещало скорое завершение процесса, потом застыл на короткое время, чтобы зафиксировать момент полного наслаждения, но, как деловой человек, вспомнив, что должен завершить начатое, возобновил регулярные движения туда-сюда с точностью швейцарского метронома.

Напрасно я заставляла себя принять участие в процессе, я не ощущала в тот момент ничего: ни смущения, ни неприязни, еще меньше злости.