Я подбежал к краю. Стрэттон лежал на спине на парковочном кругу у главного входа в отель. Со всех сторон к нему уже сбегались люди, мужчины во фраках и форменной одежде.

Я посмотрел на Элли. Она так и застыла в исходном положении для стрельбы.

— Ты в порядке?

Она растерянно кивнула.

— Я еще никогда никого не убивала.

Я обнял Элли здоровой рукой, и она прижалась лицом к моей груди. Несколько секунд мы просто стояли, обнявшись, на крыше отеля. Никто ничего не говорил, но в эти мгновения я испытал то, что, уверен, выпадает на долю лишь немногих.

— Ты обманул меня, Нед. Нарушил договор. Ты просто сукин сын.

— Знаю. — Я сжал ее еще крепче. — Извини.

— Я тебя люблю.

— И я тебя тоже.

Секунду-другую мы еще раскачивались в такт неслышной мелодии. Потом Элли негромко сказала:

— Тебе придется отправиться в тюрьму, Нед. Сделка есть сделка.

Я вытер слезу с ее щеки.

— Знаю.

Часть VII

Знакомьтесь, доктор Гаше

Глава 112

Восемнадцать месяцев спустя…

Ворота федерального исправительного центра в Коулмене зажужжали и открылись, и я вступил под жаркое солнце Флориды свободным человеком.

С собой у меня был пакет с личными вещами и сумка на ремне. Я вышел во двор перед тюрьмой и остановился, щурясь от яркого света. Как часто бывает в кино, я совершенно не знал, что делать и куда идти.

Последние шестнадцать месяцев в блоке облегченного режима (шесть скостили за хорошее поведение) прошли в компании неплательщиков налогов, финансовых мошенников и богатеньких нарушителей закона о наркотиках. Заодно я успел пройти почти весь курс для получения степени магистра в Университете Северной Флориды по социальному управлению. Есть у меня все-таки такой талант: разговаривать с юными нарушителями на одном языке, рассказывать о проблемах выбора, с которыми сталкивался сам, и вместе искать решение. Уроки жизни. Для меня ими стали потеря самых близких людей и шестнадцать месяцев в федеральной тюрьме. Только вот что делать теперь с самим собой? Возвращаться к профессии спасателя?

Я прошелся взглядом по лицам тех немногих, кто пришел встречать родных и друзей. Больше всего меня мучил только один вопрос.

Здесь ли она?

Вначале Элли навещала меня регулярно. Приезжала едва ли не каждое воскресенье, привозила книги и фильмы. Мы вместе считали оставшиеся недели. От Коулмена до Дельрея всего-то пара часов езды. И каждый из нас ждал прихода этого дня: 19 сентября 2005 года. Дня, когда я выйду из тюрьмы. Сегодняшнего дня.

Элли шутила, что приедет за мной на минивэне в память о нашем первом дне. Для нас не имело значения, что я заключенный, а она все еще работает в ФБР. Элли всегда со смехом говорила, что в Бюро нет больше ни одного агента, который бы встречался с тем, кого сам же и упрятал за решетку.

«Можешь на меня рассчитывать» — ее слова.

Но потом кое-что изменилось. Начальство предложило ей повышение. Элли снова перевели в Нью-Йорк. Назначили начальником отдела, занимающегося розыском украденных произведений искусства в международном масштабе. Это был уже не шаг, а прыжок вверх по лестнице. Командировки за границу. Интересная работа. Большая ответственность. Визиты сократились до одного раза в месяц. А прошлой весной прекратились вовсе.

Нет, мы, конечно, переписывались по электронной почте и разговаривали по телефону. Элли говорила, что переживает за меня и гордится мной. Что всегда знала, из меня будет толк. Но голос ее звучал как-то по-другому. Оно и понятно: после дела Стрэттона Элли прославилась на всю страну и даже появлялась в утренних новостях и вечерних ток-шоу. Ближе к сентябрю она сообщила, что, возможно, надолго уедет из страны. Шли дни, и я решил: как получится, так и получится.