Я привстал на цыпочки и увидел рыжие волосы.

Микки.

Я проводил его взглядом до труповозки. Память скакнула на двадцать лет назад. В школе он постоянно толкал меня в спину. Вроде как здоровался. И постоянно заставал меня врасплох. Бывало, идешь по коридору между классами, и вдруг — бац! Причем толкал этот гад как следует. Потом начал требовать с меня денег: «Гони четвертак — толкать не буду». Загонял меня в угол, поднимал кулак и пялился как сумасшедший — что, боишься? А потом все кончилось. Мне это надоело. Сил больше не было терпеть. Я уже не думал, как там дальше. Бросился на него сам и влепил спиной в батарею отопления. Рубец так и остался до конца школы. Он поднялся, собрал книжки и протянул руку. В руке у него было четыре доллара. Четвертаками. Столько он с меня стряс. Отдал деньги. Ухмыльнулся: «Давно ждал, когда ж ты это сделаешь, Недди».

И вот теперь, двадцать лет спустя, вся та дикая сцена промелькнула у меня перед глазами. Из дома выкатили еще тележки. Всего четыре. На них лежали мои самые лучшие друзья.

Я попятился, отступил в толпу. Меня как будто загнали в угол. Обложили. Дышать стало трудно. Зрители, желая рассмотреть получше, напирали. Пришлось пробиваться.

И все это время в голову гвоздем била одна мысль: что толку от спасателя, если он не может спасти даже друзей?

Глава 17

Что было дальше, запомнилось плохо. Помню только, что добрался до машины и рванул подальше.

Вариантов оставалось не так уж и много. Да какие варианты? Сдаться полиции?

Перестань, Недди, ты замешан в ограблении. Твои друзья убиты. Кто-нибудь обязательно свяжет тебя с Тесс. Тебе пришьют убийство.

Соображал я плохо, но одно было совершенно очевидно и не требовало доказательств: моя жизнь здесь кончилась.

Я включил радио, настроился на местный новостной канал. Репортеры уже слетелись.

Волна убийств. Молодая женщина найдена мертвой в роскошном номере отеля «Бразилиан корт». Четыре человека, личность которых еще не установлена, расстреляны в Лейк-Уорте… И прочие новости. Дерзкая кража предметов искусств. Общая стоимость похищенного составляет шестьдесят миллионов долларов! Значит, кража все-таки имела место. И никаких упоминаний о том, что полиция связывает эти преступления. Слава Богу, мое имя еще не прозвучало.

Около одиннадцати я пересек наконец Флаглер-бридж. Посреди Поинсианы, блокируя движение, стояли две патрульные машины с включенными мигалками. Я не сомневался — копы ищут «бонвиль».

— Игра окончена, Недди, — почти отстраненно пробормотал я. Но меня даже не остановили.

Учитывая все случившееся в течение дня, в городе было довольно спокойно. Работал «Палм-Бич гриль». Работала «Кусина». Там даже играла музыка. Но вообще-то улицы попритихли. Вспомнилась шутка: в Багдаде во время воздушного налета огней больше, чем в Палм-Бич после десяти вечера. Я свернул направо, на Каунти, проехал по Сиспрей и повернул налево, к берегу. Остановился у дома номер 150, открыл автоматические ворота. Только бы не ждали копы.

Пожалуйста, Господи, только не сейчас.

В доме Солли — ни огонька. Двор пустой. Услышал Бог мои молитвы. Дал передышку.

Солли мог либо спать, либо смотреть телевизор. Винни, домоправительница, тоже. Я оставил машину во дворе и по лестнице поднялся в свою комнату над гаражом, повторяя, что моя жизнь здесь закончилась.

В Палм-Бич я постиг одну простую истину. Есть тысячедолларовые миллионеры, парни, корчащие из себя богачей, но на самом деле таковыми не являющиеся. Есть старые богачи. Есть богачи новые. У старых манеры поприличнее, много слуг и обращение повежливее. А вот с новыми, к коим принадлежал и Солли, случались неприятности. К обслуге они относились презрительно, много требовали, придирались, а то и до оскорблений дело доходило.