Не нравится просыпаться одному, — сказал я, когда стянул лямки ее ночнушки, выставляя напоказ идеальную грудь. Наклонившись вперед, я взял сосок в рот и жестко всосал, приподнимая плоть.
Ощущая, что ее киска стала влажной, я выпустил ее сосок изо рта и перекатил нас, пока не оказался сверху. Быстро расстегивая пуговицу на джинсах, вытащил член, и, закинув ногу Лилы себе на плечо, погрузился прямо в нее.
— Боже! — прохрипел я сквозь стиснутые зубы, когда наполнил свою женщину и начал толкаться бедрами. Ее узкая киска так чертовски хорошо ощущалась.
Обняв меня руками за шею, Лила закрыла глаза, когда я опустил руку и потер ее клитор круговыми движениями. Я наблюдал за своей женщиной, когда она облизала губы, ее громкие стоны становились громче и громче, чем быстрее я толкался в нее.
Ощутив, как кожа моих яиц натянулась, я стиснул челюсти и выдохнул через нос, пытаясь сохранить контроль.
— Черт, детка, — сказал я. — Ты такая чертовски узкая... такая чертовски красивая.
— Кай — закричала Лила и дернулась, когда ее киска начала стискивать мой член сильнее. Ее ногти впились в кожу моей шеи, а пальцы потянули мои длинные волосы, отчего я застонал. — Я близко... я... ах! — Лила запрокинула голову назад и ее спина изогнулась, когда она кончила. Я толкнулся в нее еще три раза, крепко удерживая ее ногу у себя на плече, и закричал, когда кончил так сильно, что мои ноги по-настоящему задрожали.
Задыхаясь, я опустил ногу Лилы к своей талии и опустил свою грудь на ее, уткнувшись в ее мягкую грудь.
— М-м-м-м, — пробормотал я, облизывая ее влажную кожу, — вот чертовски хороший способ проснуться.
— Да, — сказала Лила, задыхаясь. — Утро — безусловно, мое любимое время дня.
Смеясь над ее попыткой пошутить, я поднял голову и прижал свои губы к ее, разорвав поцелуй, чтобы сказать:
— Люблю тебя, красавица.
Лила покраснела, даже после всего этого времени, и обхватила мою щеку.
— Я люблю тебя. И ты тоже красивый, — сказала она робко.
Я поиграл бровями.
— Ох, я, черт побери, знаю это, детка. Это лицо не может быть более идеальным. Мое тело как у греческого бога, и мой член длинный...
Лила накрыла мой рот рукой и рассмеялась, одна часть ее рта поднималась выше другой из-за шрама. Но для меня ее улыбка стала только милее.
Взгляд голубых глаз Лилы смягчился, и она выдохнула.
— Что, детка? — спросил я, поглаживая пальцем ее тело, докуда только мог дотянуться.
— Просто я невероятно счастлива. До тебя во мне отсутствовала любовь, теперь я переполнена ею. До тебя я жила без надежды. Теперь вдохновлена ею. До тебя я была сломлена. Теперь я цельная.
— Лила, — прохрипел я, в моем горле сформировался комок от ее слов. Я побил по сердцу кулаком и сказал: — Ты здесь, Ли. Ты всегда будешь здесь.
Лила потянулась за поцелуем, и казалось, через целый век, я отстранился. Ухмыляясь своей женщине, я выскользнул из нее, встал на ноги и вытянул руку.
— Пойдем поедим.
Лила взяла меня за руку, я потянул ее на ноги, и обняв ее за плечи, повел к коттеджу.
Как только мы вошли на кухню, Лила направилась к шкафчикам и начала готовить. Она все еще любила готовить, в действительности, она занималась этим при любой возможности, что не вызывало ни единой жалобы от меня.
Я сидел за столом и просто наблюдал ее перемещение по кухне, пока она напевала церковные песни, и задавался вопросом, как, черт побери, я жил без нее прежде?
Через пятнадцать минут, Лила сделала блинчики, бекон и кофе для нас обоих — наш обычный завтрак.
Моя старуха поставила все это на стол, села рядом со мной, взяла мою руку в свою и начала кушать…
И не спрашивала у меня разрешения. |