Кара Колтер. Спасенные любовьюОтцовский наказ – 1
ПРОЛОГ
На столе лежали два письма, оба нераспечатанные и оба с пометкой «лично» и конфиденциально». Обратный адрес, напечатанный на первом, был хорошо знаком Уинстону Джейкобу Кингу; имя отправителя, написанное неуверенным женским почерком на втором конверте, ничего не говорило ему. Со смешанным чувством страха и надежды он сделал свой выбор и протянул руку к первому письму. Вскоре он отложил в сторону листок бумаги и в отчаянии сжал переносицу худыми пальцами. Уинстон Джейкоб Кинг был потрясен, несмотря на то, что письмо лишь подтверждало приговор, вынесенный врачом в начале недели. «Я умираю». Почему свидетельство о правильности диагноза явилось для него столь сокрушительным ударом? Ему восемьдесят три года. Неужели он действительно думал, что будет жить вечно? Да. Джейк с трудом поднялся из-за стола. В камине горел огонь, хотя день был теплым. Теперь его постоянно знобило. Тяжело ступая, старик медленно прошелся по комнате. Толстый персидский ковер покрывал старый дубовый пол; на стенах висели полотна Дега и Моне. Не удостоив взглядом бесценную коллекцию, которую он собирал всю жизнь, Джейк посмотрел в окно. Кингсвей, его любимое поместье. На клумбах пестреют тюльпаны и нарциссы; садовник подрезает пышные кусты роз; на сочном зеленом лугу пасется ухоженная кобыла, рядом резвится жеребенок. По словам врача, ему, возможно, остается один год. Когда-то он гордился тем, что ему, простому механику из глубинки, удалось создать крупную автомобильную компанию, со временем превратившуюся в настоящую империю. Смерть не страшила его. Нет, он чувствовал лишь печаль, когда думал о своих дочерях. Все трое не замужем, а он мечтал стать дедом. Не следовало жениться так поздно, упрекнул себя Джейк. Ему было пятьдесят семь лет, когда родилась его первая дочь. Он подошел к стене, увешанной фотографиями дочерей. Вот его настоящее сокровище. Кажется, что лишь вчера он, сияя от счастья, держал на руках новорожденную Брендгвен, сажал Джессику на толстенького кроткого пони и держал за руку Челси, стоя с ней у подножья Эйфелевой башни. На Джейка нахлынула нежность. Он жадно вглядывался в лица дочерей: лукавой, хорошенькой, как эльф, Бренды, зеленоглазой серьезной Джессики, прятавшей чудесные глаза за стеклами очков, и ослепительно красивой, уверенной в себе малышки Челси. Смелые, способные, талантливые, красивые — все три. Много лет назад, обыгрывая его фамилию — Король — и слабость, которую американцы питают к лицам королевской крови, пресса окрестила дочерей Кинга принцессами. Фотографии отражали стиль их жизни, которому могли позавидовать настоящие короли. Глядя на фотографии, запечатлевшие его дочерей в разном возрасте, Джейк почувствовал стеснение в груди. Вот они верхом на пони, вот — в гондолах, а на лыжах, на склонах гор. Он делал все, чтобы его дочери были счастливы. Венеция, Альпы, дни рождения, праздновавшиеся с необычайной роскошью, шикарные дорогие машины, безделушки, брильянты, вечерние платья… После скандальной смерти своей очень молодой и красивой жены Джейк изнурял себя работой, чтобы обеспечить дочерям безбедное существование. На стене не было фотографии Марси. Она умерла двенадцать лет назад, когда Бренде, их старшей дочери, исполнилось шесть. Бренда, у которой было хорошенькое лукавое личико, походила на мать лишь чудесными синими, как сапфир, глазами. Когда-то у Джейка были такие же густые, волнистые каштановые волосы, как и у его дочери. Но откуда взялись эти очаровательные веснушки, так и не исчезнувшие с возрастом, этот неугасающий азартный огонек в глазах? К великому неодобрению матери. Бренда лучше всего чувствовала себя в комбинезоне, и ее излюбленным местом была конюшня. |
