- Охотиться на плохих парней. Наводить порядок в мире.

- Полагаю, тебя не учили чинить сломанные пикапы на обочине дороги. Я думала, что «котиков» учат находить выход из любой ситуации, типа как агент Макгайвер.

- Да, но в тот день у меня закончились канцелярские скрепки и жевательная резинка.

Сэйди почти развеселилась.

- Я тебе должна..?

Подняв на нее взгляд, Винс улыбнулся, но это была не та милая и приятная улыбка, которую Сэйди видела на свадьбе Талли Линн. Милый парень исчез.

- По крайней мере, спасибо.

Сэйди указала на свои покупки:

- Хочешь, чтобы я поблагодарила тебя за то, что купила диетическую колу и «Читос»?

- За колу и «Читос» - пять долларов шестьдесят центов. - Сэйди протянула ему шесть баксов. - Но ты все еще должна мне за тот вечер.

Она поняла, что надеялась на слишком многое. Винс хотел поговорить об этом. Ладно.

- Спасибо.

- Немного поздновато.

Его взгляд скользнул к ее губам. Тем вечером Сэйди посчитала, что то, как он смотрит на ее губы, сексуально. Сегодня ей так не показалось.

- Сколько сейчас стоит оргазм?

- Тот самый?

Ее учили быть милой. Быть леди, неважно, как грубо к ней обращались. Улыбаться, говорить: «Благослови вас Господь» и уходить. Но на сегодня Сэйди исчерпала запас вежливости. И была по горло сыта улыбками, которые приходилось расточать грубым, несносным мужчинам.

- Оставь сдачу себе, и мы в расчете.

Уголок его губ приподнялся.

- Милая, ты считаешь, что тот оргазм стоил сорок центов?

- У меня бывали и лучше.

Может быть, но уж точно не быстрее.

- И все же он стоит больше сорока центов. Ты сказала «о, Боже» по крайней мере дважды.

- Если бы это был действительно хороший оргазм, я бы сказала «о, Боже» больше двух раз.

- Я едва коснулся тебя, а ты кончила. – Винс протянул сдачу и вложил монетки ей в ладонь. – Это подтверждает, что цена ему дороже сорока центов.

Сэйди сжала монеты в кулаке и положила их в карман куртки.

- Ну, как я понимаю, теперь мы не в расчете.

Его веки опустились, скрывая светлую зелень глаз, а уголки рта приподнялись в улыбке, и Винс покачал головой:

- Расплата грядет.

Звякнул колокольчик, Сэйди взяла сумку и, указывая на потолок, сказала:

- Спасена звонком.

- Пока.

- Сэйди Джо?

Сэйди взглянула через плечо на женщину с малышом на руках. Еще два ребенка хвостом шли за ней. Волосы женщины, заколотые на макушке, были светлыми, но темные корни отросли на дюйм.

- Рэйнетта Гленн?

- Теперь Рэйнетта Колберт. Я вышла замуж за Джимми Колберта. Помнишь Джимми?

Кто мог забыть Джимми Колберта? Он имел склонность к клею «Элмер» и курил карандашную стружку, завернутую в разлинованную бумагу.

– У вас трое детей?

- И еще парочка на подходе. – Она перехватила малышку, которую держала на руках. – Близнецы родятся в сентябре.

- О, Боже! – Сэйди открыла рот. – О, Боже мой!

- Два «о, Боже», - сказал Винс из-за прилавка. – Ты должна этой женщине сорок центов.

Сэйди сделала вид, что ничего не слышала.

- Мне рассказали о твоем отце. – Рэйнетта снова перехватила малышку. – Как он?

- Лучше. – И это было правдой. Но не всей. – Я перевожу его на реабилитацию в Амарильо.

- Благослови его Господь. – Маленькие мальчики, вошедшие за Рэйнеттой, обежали вокруг матери и направились к прилавку со сладостями. – Только по одной, - крикнула им вслед Рэйнетта. – Дети. – Она покачала головой. – Ты замужем?

Вот оно.

- Нет. – И прежде чем Рэйнетта открыла рот: – И не была, детей тоже нет.