|
Успех не замедлил прийти. Ему стали поступать первые заказы – сначала о создании простеньких и дешевых веб-сайтов, а затем, постепенно, все более изощренные и дорогие, требующие настоящего мастерства и таланта. Очень скоро о Безденежных раззвонило сарафанное радио: он стал популярен, востребован и богат. Одноклассников своих Гошка не любил, помнил, как его травили, однако, если обращались за помощью, не отказывал. Правда, суммы за услуги брал не маленькие. Единственной из класса, кого Гошка вспоминал с теплотой, была Ангелина. Она никогда худого слова ему не сказала, а наоборот, пыталась защитить от нападок сверстников. Ангелина и Гошка перезванивались, но почти не виделись: на улицу он выходил крайне редко, а в свою берлогу тоже не приглашал. Однако связь между ними была…
– Ты в окно погляди, – проворчала Римма, – ночь на дворе. Спит твой Гошка сном младенца. – Он ночами как раз не спит. У него все наоборот, не как у людей. Он говорит, по ночам лучше работается! – Ангелина, уже полностью готовая, стояла на пороге. – Ты хоть позвони ему, прежде чем идти! – сокрушенно проговорила Римма. – Позвоню. – И мне отзвонись, когда дойдешь. А то шастать в темноте по дворам – опасная затея. – Не волнуйся, отзвонюсь. Тут идти три шага, – пообещала Ангелина и скрылась за дверью.
Глава 4
Гошка нисколько не удивился визиту одноклассницы, будто только и делал, что ждал ее в полтретьего ночи. – Привет, Шапошникова! Не спится? Он подвинул свою многокилограммовую тушу, за эти годы ставшую еще толще, давая Ангелине пройти. В квартире был бардак, почище вызванного Ангелининым ремонтом. Гошка жил с девяностолетней бабушкой, родители уехали в другую квартиру, оставив внука следить за старушкой и полновластно владеть жильем. Он же, кроме компа, ничем другим не интересовался, еду не готовил, а заказывал с доставкой пиццу и суши. В коридоре громоздились пустые коробки, которые Гошке было лень и недосуг выбросить. В квартире он не убирал, не пылесосил, а уж о том, чтобы помыть полы, и вовсе не было речи. Гошкина бабушка существовала автономно от внука, сама ходила в магазин, сама подметала в маленькой комнатушке, что-то варила в крошечной кастрюльке. Она была седенькая, сухонькая, и когда они с Гошкой стояли рядом, то казалось, что она может уместиться в кармане его громадной клетчатой рубашки. Однако отношения у бабушки и внука были вовсе не плохие и даже дружеские. Сейчас, разумеется, старушка спала, а Гошка, бодрый, ни в одном глазу, жевал внушительный кусок пиццы и с веселым любопытством смотрел на Ангелину. – Так чего пришла? – повторил он свой вопрос. – Гош, мне нужно пробить один номер. Имя, фамилию, адрес. Сможешь? – А то! – самодовольно произнес Безденежных и, ловко развернув свое жирное тело в узком коридоре, направился в комнату. – Давай за мной, – пригласил он Ангелину. Через десять минут она сидела на старом продавленном диване и пила восхитительный травяной чай, закусывая куском пиццы, а Гошка, которому Ангелина вкратце поведала историю ночной эсэмэски, виртуозно бегал пальцами по клавиатуре, точно разыгрывал этюды Шопена. – Все, – произнес он мгновением позже. – Вот он, твой красавчик. Петрачев Андрей Григорьевич, 24 года. Пиши адрес. Ангелина поспешно отставила чашку и схватила телефон: – Пишу! Она занесла в заметки названные Гошкой улицу, дом и квартиру. Тот глядел на нее с ожиданием: – И что теперь будешь делать? Пойдешь туда? Ангелина кивнула и вновь взяла чашку: – Пойду. Узнаю, там он или нет, и что стряслось. |
