Изменить размер шрифта - +
— Только на пациентах с предраком.

Предраком принято называть группу заболеваний, которые с высокой вероятностью могут превратиться в злокачественное новообразование, если не предпринимать никаких действий.

— И как он повлиял на пациентов с предраком? — поинтересовался я.

— Его протестировали на больных с нетипичными родинками, циррозом печени и вирусными гепатитами, а также с язвенным колитом и лейкоплакией, — начал рассказ Эитиро Кагами.

Заведующий перечислил далеко не все формы предрака, на деле их существует намного больше. Но список весьма внушительный.

— И знаете, каков был эффект? — Эитиро наклонился ближе ко мне. — Родинки уменьшились; все серые плёнки, образовавшиеся из-за лейкоплакии полости рта, исчезли; активность гепатита и цирроза уменьшилась, а пациент с язвенным колитом и вовсе перестал испытывать дискомфорт в кишечнике.

— Погодите, Эитиро-сан, — перебил его я. — Вы ведь понимаете, насколько сложно в это поверить? Если вдуматься… Вы описываете не просто препарат от онкологии. Это же лекарство от всего — панацея. Такого не может быть.

— Именно. Поэтому, Кацураги-сан, Ямамото Мифунэ потратил десятки миллиардов иен на разработку этого вещества. Корпорация сделала ставку на эту формулу и не прогадала.

— Прогадала или нет — нам только предстоит определить на следующем этапе испытаний, — ответил я. — Ведь на онкобольных его ещё не тестировали, верно?

— Верно, — кивнул Эитиро.

— И ещё неизвестно, как отразится приём этого вещества на людях с предраковыми состояниями. В это слишком сложно поверить, Эитиро-сан.

Панацея… Нечто, что может по эффективности переплюнуть даже мою магию. Если порассуждать, то вообще любое заболевание может быть почвой для рака. Ведь онкология — это следствие неправильного деления клеток. А почти любая болезнь — гибель клеток. Чем больше клеток гибнет, тем больше вероятность, что их соседи поделятся неправильно. Любая хроническая травматизация ведёт к такому риску.

Как говорил мой знакомый лекарь: «Если всю жизнь чесать одно и то же место, рано или поздно там образуется рак». Он, конечно, сильно преувеличил. Но суть этого высказывания как раз в постоянной травматизации.

Другими словами, если лекарство лечит предрак, значит, оно лечит вообще всё.

Немыслимо. Не поверю, пока не увижу эффект собственными глазами.

— Вижу, что вы шокированы, Кацураги-сан, — нарушил тишину Эитиро Кагами. — Уверяю вас, за испытуемыми с предраком до сих пор активно следят, чтобы уловить отдалённые эффекты от «Онкокура». Если вы не верите мне на слово, подробно изучите последние разделы инструкции. Там подробно описаны результаты предыдущих клинических испытаний.

— Обязательно ознакомлюсь с ними, — кивнул я. — Но ведь от меня требуется не очередной предрак лечить, верно ведь, Эитиро-сан?

— Нет, — замотал головой Эитиро. — Вам необходимо найти любого онкологического больного, который согласится на приём экспериментального препарата. Локализация опухоли не важна. Лёгкие, кишечник, кожа, поджелудочная — неважно. Два условия: факт наличия злокачественной опухоли и согласие пациента. На этом всё.

Я стал мысленно перебирать своих пациентов. У меня наблюдалось довольно много людей с онкологией в анамнезе. Но большая часть уже была прооперирована. Такие люди не подойдут. А тех, кого ещё можно спасти с помощью классических методов — химиотерапии, лучевой терапии и оперативного лечения — я трогать не хочу.

Если действительно проводить клинические испытания, то только на тех, чью опухоль признали некурабильной — не поддающейся лечению. Такое чаще всего происходит, когда онкологический процесс выявлен слишком поздно.

Быстрый переход