— Что случилось, Кацураги-сан? — испугался Кондо. — Вы чего?

— Вы бы видели себя со стороны, когда влетели на планёрку, Кондо-сан, — еле успокоился я. — У вас было такое лицо, будто апокалипсис начался. А уж как терапевтов всех переполошили…

— Да ладно вам, Кацураги-сан, — обиделся Кондо. — Ну с кем не бывает? Перепутал корь и краснуху…

— Да я и не осуждаю, действительно картинка сильно напоминала корь. Течение тяжёлое из-за того, что пациент впервые переносит краснуху, будучи взрослым, ещё и эти следы на щеках… Но! Для терапевта третьего ранга такие ошибки непозволительны, Кондо-сан. Учтите.

Я с интересом наблюдал за дальнейшей реакцией Кондо Кагари. Ведь он не был в курсе, что обсуждалось на планёрке.

— Не понял, Кацураги-сан, а при чём здесь Такеда Дзюнпей? — спросил он.

— А ни при чём, — улыбнулся я. — Теперь вы — терапевт третьего ранга. А я — четвёртого. Как вам такое завершение дня, а, Кондо-сан?

Кондо Кагари выпучил глаза, а через мгновение подпрыгнул чуть ли не до потолка, издав какой-то самурайский боевой клич.

— Да быть такого не может, Кацураги-сан! — тут же взбодрился он. — Как же так вышло?

Я кратко рассказал Кондо Кагари о том, какие перестановки произошли в рейтинговой системе. Мы оба порадовались, что, наконец, Мурата Сатоши получил заслуженное наказание. Повторил судьбу Такеды Дзюнпея и получил за свои происки столько штрафных очков, что аж рухнул на самое дно.

— Это точно нужно отпраздновать, Кацураги-сан! — заявил Кондо Кагари.

— Аккуратно, Кондо-сан. Слово «праздновать» может случайно призвать Асакуру Джуна, — пошутил я. — Но мысль неплохая. Можем как-нибудь собраться. Вдвоём или с коллегами.

— О! — воскликнул Кондо. — А давайте с девчонками из профилактики соберёмся!

— Кондо-сан, вы уже перегибаете палку, — усмехнулся я. — Вы же знаете, каковы правила…

— Ну и что, Кацураги-сан? — пожал плечами Кондо Кагари. — Плевать на правила. Никто не узнает. Тем более, мы ведь не планируем ничего такого… Просто посидеть. Отпраздновать месячный отчёт, к примеру.

— Я подумаю на эту тему, Кондо-сан, — ответил я.

Но отметить месячный отчёт действительно можно. В первые дни сентября, когда уже точно будет ясно, насколько хорошо поработало профилактическое отделение в августе, будет что отметить. Тем более, мы ведь не просто отлично потрудились, мы возродили отделение из пепла!

Закончив беседу с Кагари, я потащил его за собой к Эитиро Кагами. К тому моменту подтянулся и Окабэ Акира. У меня созрел гениальный план, и мне осталось только получить разрешение заведующего и обсудить детали реализации этого самого плана.

— Значит, всё-таки краснуха? — спросил Эитиро, когда мы вошли в кабинет.

— Эитиро-сан, прошу, ну хотя бы вы меня не осуждайте, — вздохнул Кондо Кагари.

— Не стану. Только прошу вас, Кондо-сан, фармакологию по программе «Хиджиката-Медикал» изучите лучше, чем когда-то изучили инфекционные болезни, — сказал Эитиро, с трудом сдержав улыбку.

Я заметил, что Эитиро Кагами взбодрился. На прошлой неделе из-за всей этой ситуации с электричеством и подставами со стороны Мураты и Такеда, он чуть ли не в депрессию впал. Но теперь справедливость восторжествовала, и наш заведующий выглядел даже веселее, чем прежде.

— Вы зачем-то хотели нас собрать, Кацураги-сан? — спросил он. — Окабэ-сан уже рассказал мне, что хочет забрать вас двоих на подмогу для обследования очагов в айти-отделе. Но стоит ли оно того? Вас всё-таки придётся на целых две недели снимать с приёма. Может, управитесь за недельку?

— Эитиро-сан, оно того стоит, — заявил я.