— Это — не алкогольная кома, — ответил я.

— Думаете? — хмыкнул Никиширо. — Он работает уборщиком помещений. Вполне мог оказаться каким-нибудь пьяницей.

— Какая тут вообще может быть связь, Никиширо-сан⁈ — воскликнул я.

Болтовня уролога попросту мешала сосредоточиться, но его бестолковые мысли всё же принесли пользу и подтолкнули меня к одной догадке.

Это — не алкоголь. Но явное отравление чем-то другим. А если учесть, что он работает уборщиком помещений, то мужчина запросто мог проконтактировать с каким-нибудь химикатом. Может, аллергия? Нет, слишком резкие изменения для обычной аллергической реакции.

Ритм сердца тоже изменился. Брадикардия — резкое снижение частоты ударов.

— Лихачёва-сан! — позвал я медсестру. — Узнайте в очереди, кто знаком с этим пациентом. Никиширо-сан, его имя!

— А? Да, сейчас, — уролог принялся быстро листать журналы, в которых явно был нехилый бардак. — Цукияма Синдзи.

— Поспрашивайте, чем мог отравиться Цукиями Синдзи, — вновь обратился я к Хикари. — Возможно, хоть кто-то видел, чем он сегодня занимался. Если это отравление, оно явно произошло не так давно.

— Сейчас сделаю, Кацураги-сан! — воскликнула Хикари и выбежала в коридор.

Я решил внимательнее изучить желудок с помощью усиленного анализа, поскольку рассчитывал найти там следы химического вещества. Но в итоге наткнулся на них в другом месте. Маленькие светящиеся частички в лёгких. Яд, вызвавший ухудшение состояния Цукиямы блестел мельчайшими капельками от аэрозоля по всей поверхности бронхов пациента.

Он его не выпил, а вдохнул. Точно! Скорее всего, это…

— Кацураги-сан! — воскликнула Хикари, вернувшись в кабинет. — Цукиями-сан травил тараканов на этаже.

Фосфоорганические соединения, который входят в состав инсектицидов — ядов для насекомых, могут вызывать точь-в-точь такую же картину. Видимо, надышался, пока обрабатывал помещения. Яркий пример отравления обычным дихлофосом, как его привыкли называть в России.

— Лихачёва-сан, аптечку! — попросил я. — В моём кабинете. Быстрее!

Я носил с собой на диспансеризацию базовый набор всех необходимых препаратов, чтобы в экстренном случае у меня была возможность купировать острые приступы любого происхождения.

Сам я в ожидании Хикари вызвал скорую.

Хоть нужный препарат у меня и есть в наличии, но кровь Цукицями Синдзи нужно обязательно «почистить». А учитывая, что из-за удара по голове, у него может развиться не только сотрясение, но черепно-мозговая травма — его срочно нужно показать неврологам.

— Вот, — Хикари протянула мне аптечку и, быстро распахнув её, нашёл ампулу с атропином.

Атропин и дихлофос — имеют прямо противоположные действия. По сути своей, дихлофос — это нервно-паралитический яд. Если вдохнуть слишком много этого вещества, можно запросто умереть в первые несколько часов после контакта. Передача нервных импульсов нарушается, и главной причиной смерти становится паралич дыхательных мышц. Пациент попросту не может сделать вдох или выдох, после чего мозг умирает от резкого недостатка кислорода.

Я набрал атропин в шприц и ввёл антидот в вену пациента. Уже через пару минут заметил, что состояние Цукиямы Синдзи начало стабилизироваться. До полного улучшения работы предстоит ещё не мало, но остальным уже займутся неврологи.

Не переставая наблюдать за состоянием Цукиямы с помощью «анализа», я быстро расписал предварительный диагноз и необходимые назначения, чтобы скорая, приёмное отделение и неврология отреагировала быстрее. Оставался риск, что введённого мною атропина не хватит, чтобы полностью привести его в чувство.