У него были три эпизода кишечной непроходимости из-за того, что спайки стягивают между собой петли кишечника. Его долгое время наблюдали в другой клинике, пытались вылечить консервативным методом.
— Какие методы использовали? — поинтересовался я.
— Э… Сейчас… — забеспокоился хирург, бегло листая историю болезни. — Вот! В общем, назначали обычные спазмолитики, клизмы, делали болеутоляющие блокады. Как понимаете, ничего не помогло. Поэтому было принято решение удалить спайки хирургическим методом.
— Какие-нибудь хронические заболевания у пациента есть? — спросил я. — На что стоит обратить внимание?
— Нет, — помотал головой Щербаков. — У него перитонит развился из-за колотой раны. Никаких заболеваний у пациента нет, но… Обратить внимание стоит на обширность спаек. Судя по результатам инструментальной диагностики, спайки расположены очень неудачно. Они стягивают листки брюшины, где проходят главные сосуды брюшной полости.
— Началась ишемия? — уточнил я.
— Острой ишемии нет, но поджелудочной, печени и кишечнику кровотока явно не хватает, поскольку в них началось хроническое воспаление, — объяснил Щербаков.
— Я всё понял. Пациент уже готов к операции?
— Уже на хирургическом столе.
— А вы готовы? — мягко спросил я.
— Д-да, — решительно кивнул Щербаков. — Приступаем?
— Давайте. Я буду внимательно следить за каждым вашим движением. Если появляются любые вопросы, сразу же задавайте их мне. Не стесняйтесь. Наша задача — не только провести образовательную консультацию, но и качественно прооперировать пациента.
Щербаков немного успокоился и перешёл в операционную. Айтишники переключили камеру, и я оказался перед экраном, на который далее будет выводиться изображение с лапароскопа.
Я обсудил с Игорем, в каких местах сделаем прокол, затем коллега подготовил операционное поле и приступил к работе. Вскоре лапароскоп оказался в брюшной полости пациента.
Поначалу мне показалось, что у нас что-то не так с техникой. То ли камера барахлит, то ли связь айтишники плохо настроили.
— Вы это видите, доктор Кацураги? — спросил Щербаков.
В том-то и дело, что там нечего видеть. Всё в спайках. В брюшной полости живого места нет. Удивительно, что мы ещё смогли правильно ввести лапароскоп. В этом нам помогло заключение УЗИ органов брюшной полости. Вычислили, так называемое, акустическое окно — место, откуда можно начать операцию. Единственная свободная от спаек точка.
Странно, что в заключении никто не описал, какой объём работы нас ждёт. Видимо, техника, на которой проводилось обследование, сильно хромает.
— Доктор Кацураги⁈ — позвал меня Щербаков.
— Я здесь, Игорь Алексеевич, успокойтесь, — произнёс я. — Не спешите. Работы у нас много. Чем больше мы с вами будем паниковать, тем быстрее ваши силы истощатся.
— Понял, — кивнул он. — Что посоветуете делать?
— Видите сальник? — спросил я.
Сальник — это сложенные вместе листки брюшины, которые прикрывают собой петли кишечника. Во всём этом хаосе Щербаков никак не мог разыскать это анатомическое образование. Благо, у меня был подключён стилус — указка, которой я мог изобразить, где лично я вижу сальник.
Игорь Алексеевич внимательно рассмотрел указанную мной зону, после чего кивнул.
— Вижу, доткор Кацураги, — произнёс он. — Рассекаем спайки?
— Да, для начала нам нужно рассечь спайки между сальником и брюшной стенкой. Это даст вам пространство для манёвра. Иначе мы тут с места сдвинуться не сможем, — объяснил я.
Щербаков приступил к работе. Я напряжённо разминал пальцы, сгорая от желания оказаться в этой операционной вживую. |