Из воспоминаний заместителя командира корабля по полити­ческой части капитана 2-го ранга Владимира Анисова: «Командир БЧ-5 сказал мне, что, по его мнению, подводная лодка погружается. Он доложил командиру. Тот сказал: «Прекратите панику!» Мы вместе подошли к командиру снова. На этот раз командир сказал: «Еще ни одна подводная лодка в надводном положении не тонула, и я уверен, что мы продержимся Лучше продуйте главный балласт!» Цистерны носовой и средней групп продули, но корму из-за волн было видно плохо. Со временем, однако, почувствовалось, что крен продолжает расти. Около 18.30 подошел командир БЧ-5, сказал: «Дифферент на корму растет!» Снова подошли к командиру, ответ: «Прекратите паниковать!»

В радиограмме Бессонов доложил: «Причины пожара не вы­яснены. Отсеки с 3-го по 9-й загерметизированы и обесточены. Реакторы заглушены-. ИДА-59, ИП-46 использованы все...<style name="a2"> А/с </style>находится в 1-м и 2-м отсеках. Запас регенерации на 14 суток. В 17.30 43 человека передал на борт т/х «Авиор». Моральное со­стояние л/с хорошее-.»

Внезапно раздавшийся высоко в небе протяжный гул заставил стоящих на мостике людей поднять головы. Из разводья туч на лодку вынырнул американский «Орион». Тяжелая туша самолета- разведчика медленно описывала круги над неподвижным атомохо­дом, снижаясь все ниже и ниже. В проеме открытого люка видны были люди, снимающие лодку на фото- и кинопленку.

—   Вот и шакалы пожаловали! — бросил в сердцах кто-то из стоявших наверху офицеров.

Сделав несколько кругов, «Орион» взревел двигателями и, грузно набрав высоту, исчез в пасмурном небе.

—  К дяде Сэму полетел, на доклад! — прокомментировали на мостике. — То-то радости будет!

Вспоминает командир электромеханической боевой части В.Н. Пашин: «С разрешения командира снова продул ЦГБ из 3-й группы ВВД Давление в группе 60 кг/см². Предложил командиру дать радио о возможном разрушении активной зоны и поступлении забортной воды в отсеки. Командир отклонил это предложение...»

Несколько раз Бессонов подзывал к себе капитан-лейтенанта Симакова, единственного оставшегося в живых управленца.

—  Что может быть с реактором? — спрашивал он его каждый

раз.

Видно было, что командир нервничает.

— Инструкция по эксплуатации реактора утверждает, что при заглушении реактора ядерного взрыва быть не может, — отвечал Симаков.

—  А что же может быть?

—  Из-за недостаточного расхолаживания возможен тепловой взрыв, но думаю, что нам не грозит и это!

Уже в сумерках над атомоходом показался очередной «Орион». Следом за ним подоспел и английский разведчик «Шеклтон». Оба самолета сделали вокруг лодки несколько низких кругов и, побросав радиобуи, улетели.

<style name="320">Борьба за лодку продолжается</style>

Ночь с 10 на 11 апреля прошла достаточно спокойно, если не считать штормовой погоды. Личный состав большей частью ютился в двух оставшихся носовых отсеках, офицеры — на ходовом мостике, и если они позволяли себе хотя бы иногда спуститься вниз, чтобы немного передохнуть, то командир с замкомдивом были наверху бессменно.

В два часа ночи что-то случилось на «Авиоре», и теплоход стал дрейфовать от К-8. Как оказалось впоследствии, там вышел из строя топливный насос.

В это время в Москве полным ходом шла организация спасатель­ных работ. С главнокомандующим ВМФ вышел на связь министр Морского флота СССР, передал, что к месту аварии им направлены находящиеся на переходе с Кубы теплоходы «Саша Ковалев» и «Касимов», танкер «Люблино».