Под стать председателю были и другие члены комис­сии — первый заместитель командующего Северным флотом вице-адмирал А.И. Петелин (зам. председателя комиссии), зам­министра судостроительной промышленности И.С. Белоусов, представитель Генерального штаба адмирал А. Чабаненко, зам. ГК ВМФ по эксплуатации инженер-контр-адмирал В.Г. Новиков, другие специалисты-подводники, представители промышлен­ности, науки.

Во время работы над книгой автор обратился к сыну В.А. Ка­сатонова адмиралу И.В. Касатонову с просьбой посмотреть, не сохранилось ли где-нибудь в семейном архиве воспоминаний Владимира Афанасьевича о его участии в расследовании обстоя­тельств гибели К-8. К счастью, такие записи остались.

Из воспоминаний адмирала флота В.А. Касатонова: «Я только что вернулся из поездки на Тихоокеанский флот, где наблюдал за ходом развертывания кораблей по плану маневров «Океан», и сразу же недобрая весть с моря — пожар на АПЛ К-8. Связи с ней долго не было, и мы терзались догадками об обстоятельствах аварии. Организацией спасательных работ руководил лично Горшков.

Утром 11 апреля меня внезапно вызвали в Министерство обороны к Гречко. Министр встретил сухо, пожав руку, сказал:

—   Мы понимаем всю серьезность аварии вашей атомной лодки. Есть указание Политбюро немедленно создать Государ­ственную комиссию для выяснения всех обстоятельств проис­шедшего. Руководить ею, по моему мнению, должен моряк. Вас, Владимир Афанасьевич, мы знаем, доверяем. Поэтому возьмите эту обязанность на себя!

— Есть, товарищ маршал! — ответил я и поинтересовался: — Кто еще включен помимо меня в состав комиссии?

—  От Генерального штаба Чабаненко, от<style name="85pt"> Минсудпрома</style> Бе­лоусов, несколько конструкторов. Необходимых вам людей от флота определите сами!

— Будут ли какие-нибудь предварительные указания? — спро­сил я.

— К утру дайте мне план вашей работы и полный состав ко­миссии! — немного помолчав, ответил Гречко.

Утро 12 апреля, однако, внесло трагические коррективы в нашу деятельность. Пришло известие о гибели атомохода Я принял реше­ние немедленно вылететь на Север. Требуемые министром докумен­ты отправил ему через секретариат. Вместе со мной вылетели мой давний сослуживец и товарищ инженер-контр-адмирал Н.И. Чикер, начальник эксплуатации атомных подводных лодок инженер- капитан 1-го ранга Б.П. Акулов, представитель оперативного управ­ления контр-адмирал О.Б. Комаров и еще ряд товарищей.

В Североморске сразу же начали входить в курс дела, изучать обстановку в штабе флота и 17-й дивизии, в состав которой входи­ла К-8. Вскоре подошла и плавбаза со спасенными подводниками. Экипаж лодки разместили во флотском доме отдыха на Щук-озере. Вызывать в Североморск подводников я запретил, а для расспросов и выяснения обстоятельств случившегося сам приезжал с остальными членами комиссии в дом отдыха Конечно, оставшиеся в живых чле­ны экипажа подводной лодки пребывали в угнетенном состоянии, и мы старались помимо выполнения своих прямых обязанностей морально поддержать людей. Беседы свои с ними, поэтому, я ста­рался вести как можно более доверительно, того же требовал и от других членов комиссии.

На завершающем этапе нашей работы я распорядился напра­вить в Североморск атомную лодку К-181, однотипную с К-8. На ней оставшиеся в живых члены экипажа погибшей лодки для восста­новления ситуации полностью проиграли весь ход событий на К-8, что существенно помогло нам понять развитие аварии.