Эти слова произвели магическое действие – сладкий тут же бросился обратно в комнату к Таиске.

Все было плохо в моей жизни: и вода холодная, мокрая, полотенце какое-то скверное, влажное, и одиноко мне было сверх всякой меры… В стеклянной банке оставалось не больше двух чайных ложек молотого кофе, я решила оставить их до лучших времен и взяла с полочки «Нескафе». Какое утро, такой и кофе. Поставив чайник на плиту, заглянула в холодильник, но ничего жизнеутверждающего не обнаружила. Соорудив скучный бутерброд, принялась завтракать. Мимо протопала в ванную Тая, за нею проскакал Лаврик – все в этом мире пробуждалось к жизни… Пропихнув бутербродец горячим напитком, я принялась собираться в путь-дорогу. Традиционные джинсы, свитерок, все очень важные предметы в сумку, и я была готова к старту.

– Ты уже уходишь? – выглянула из ванной Тая.

– Ага, – я шнуровала ботинки. – Ты не дашь мне свой мобильник? Конякин не разрешает звонить по нашему телефону в рабочее время.

– Конечно, бери, он в сумке. Как договоримся?

– Как стану заканчивать статью, звякну тебе. Ты где со Славой встречаешься?

– В три на Краснопресненской.

– А чего именно там?

– Не знаю, он спросил, удобно ли мне подъехать туда, я сказала, что удобно.

– Не удобно это нам Тая, не удобно, ни тебе отсюда, ни мне с работы.

– Ну, извиняюсь покорно, у меня не было схемы перед глазами.

– Ладно, как позвоню, выезжай.

– Замётано.

Дверь ванной захлопнулась. Попрощавшись с Лавриком, я выскочила из квартиры. Время на часах летело стремительно, поэтому я решила ехать на метро, не рискнув возиться со своим стареньким автомобильчиком породы «Запорожец», масти – «тухлый апельсин». К счастью, автобус подошел сразу, и вскоре я была у метро. Стокилометровая очередь к кассам повергла в уныние. Примостившись в хвост, я усиленно вертела головой в поисках пареньков, из-под полы торгующих карточками. Ни одного малыша-спекулянта, как на зло! Что за утро такое гадючье, в самом-то деле? Мне ведь именно сейчас ни в коем случае нельзя опаздывать – и номер горит, и Горбачев со своим расследованием, и вообще… нельзя мне опаздывать и все тут! Очередь ползла невыносимо медленно, но рано или поздно все плохое подходит к финалу.

– На пять поездок!

Заполучив заветную картонку, я помчалась к турникетам и, прямо сразу, в раскрытые двери подошедшего поезда.

К издательскому дому «Комета», под одной крышей с коим влачили свое жалкое существование штук пять газеток, включая нашу, я подскочила почти во время, какие-то несчастные пять минут я, думаю, не в счет. Мне хотелось в это верить… Прямо под нашими окнами стоял какой-то несусветный вишневый Мерседес и вопил сигнализацией на всю округу. Я автоматически отметила, что этой машины раньше тут не замечала, и что звуки эти ужасны. Прыгая через две ступеньки, я взлетела на второй этаж и финишировала у двери с табличкой «Редакция газеты „Непознанный мир“ „Офис“.» Затаив дыхание, приоткрыла дверь и заглянула внутрь. К счастью, Конякин не просматривался на горизонте, да и художника Лёвы Иловайского не виднелось, видимо, явилась я не самой последней. Проскользнув к своему рабочему столу, мигом запустила компьютер и сделала вид, что сижу на боевом посту буквально с пяти часов утра. На мое появление никто не обратил внимания, весь наш доблестный коллектив был озабочен горящим номером. Открыв документ, озаглавленный «тараканы оборотни», я уставилась на чистый «лист», мощно задумалась и тут же невыносимо захотела чашку кофе. И бутерброд с сыром и ветчиной. Да так сильно захотела, аж уши зачесались.