Наместник с мостика обозревал окрестности. Вон, скупо освещенные стояночными огнями, «Аскольд» с «Новиком», как овчарки отару овец, зажимают в угол несколько явно торговых пароходов. Рядом с ними еще один «пришелец», судя по обводам, тоже явный купец, только вот над надстройкой флаг не иностранной державы, а Доброфлота. Вон, скорее всего, тот самый «Николай Вилков», стоит почти под берегом большого острова. Алексеев перевел взгляд на корабль, стоящий по соседству на якоре. Окраска в виде неровных треугольных пятен и полос, ломающая контуры силуэта, две орудийные башни в носу, странные решетчатые мачты, непонятная плоская надстройка в корме, все это не оставляло никакого сомнения. — Ну-с, Николай Робертович, — они? — спросил Алексеев, указывая на корабли.

— Они ваше высокопревосходительство, — тяжело вздохнул Вирен — да вы и сами видите, эдакое-то размалеванное чудо ни с чем не перепутаешь.

14 марта 1904 года 21–10 по местному времени. Окрестности маневровой базы японского флота на островах Эллиот. БПК «Адмирал Трибуц»

Павел Павлович Одинцов.

Сегодняшний день выдался бурным, да и вечер ему под стать. Два часа назад на связь вышел майор Новиков и не моргнув глазом доложил о захвате стратегического объекта, японского походно-полевого борделя… Смягчающим обстоятельством было то, что инициатива завести здесь эту службу принадлежала не майору Новикову, который доложил о захвате. И даже не старшему лейтенанту Рагуленко, который этот захват произвел. А, очевидно, самому мистеру Того, или кому то из его ныне покойных помощников. Но вот его же сообщение, о наличии на всех трех основных островах объектов, подозрительно напоминающих гитлеровские рабочие концлагеря в миниатюре, было куда серьезней, и наводило на мысль, что строили базу совсем не японцы, или японцы, но заключенные. Разбирательство с этим вопросом было благоразумно отложено на утро, все равно в темноте там ничего не сделать. Терпели полтора месяца, потерпят и еще ночь. Но утром разберемся, если там согнанные на работу корейцы это одно, а если японские зэки, так совсем другое. Мысли о русских пленных у меня не возникло, потому что у японцев просто еще не было достаточного количества пленных, а во вторых Россия это европейская держава, и учинять, что-либо подобное, против ее подданных начинающие международные людоеды просто не рискнут. А что касается борделя… — Ну и бог с ними. — подумал я и вдруг меня осенило, — Я то ломал голову, как организовать в пункте постоянного базирования приемлемый соцкультбыт, как говорили в советское время. У меня здесь находятся высококвалифицированные врачи и инженеры, некоторые из них настоящие ученые, кроме того, имеются подготовленные гражданские и флотские техники. Эти люди были согласны на спартанско-минималистские условия жизни в походе, но не стоит и пробовать заставлять их жить так же на берегу. Теперь есть кому их обстирывать, обштопывать кормить и укладывать спать. А мне от них потребуется полная отдача, да и не только от них, а от всех и от каждого кто составляет наш коллектив. Кое-что мы получим как вспомогательные крейсера, за те пароходы, что привели в Порт-Артур. На первое время хватит. Дело в том, что во вспомогательные крейсера зачислен только «Трибуц», «Быстрый» и «Вилков» со своими командами, вот им пока и едет жалование и снабжение продовольствием. Хорошо, что еще, расставаясь с австралийским рефрижератором, мы на всех кораблях до упора забили морозильные камеры австралийской бараниной. Здесь нам в руки достались продовольственные запасы Того, правда состоящие в основном из риса. Ничего, будет чем кормить местных рабочих, которые все равно понадобятся нам при строительстве базы и военного городка.