|
Хотя с этими «представителями заказчика» мы собственно последний год и работали. И собирали последнюю модель Изделия вместе, и тестировали…, мы где-то, месяцев семь уже вместе работаем. И теперь они втроем будут нести вахты по четыре часа через восемь, так кажется у моряков положено и кроме автоматической записи параметров в log файл, будут каждые полчаса заносить данные в самый обыкновенный прошитый и пронумерованный журнал испытаний. Василий Иванович садится на освободившийся после меня стул. Ему запускать Изделие и его вахта первая. Ну, это уже не в первый раз, мы уже делали пуск во Владике, только стоя на якоре. Тогда все прошло успешно, если не считать нарушение связи, теперь же первый пуск на ходу, и первый такой продолжительный — на сутки. До этого, самое продолжительное испытание было на три с небольшим часа. Господи, иже еси на небеси… — проговариваю я про себя, наблюдая, как капитан третьего ранга подводит курсор мыши к тангенте «Пуск» и давит указательным пальцем на кнопку. В трюме перед нами набирают обороты два дизель-генератора по 1100 кВт., рядом с изображением двух дизелей, оживают условные стрелки мощности на циферблатах, показывая то оба дизель-генератора вышли на крейсерские обороты. Теперь тангента «Режим» — на антенные эффекторы подано рабочее питание. Столбик выделяемой мощности быстро растет вверх и чуть-чуть не достигает отметки 100 %, рядом число 97,2 %.
Еще раз бросаю взгляд на экран через плечо Василия Ивановича, параметры Изделия в норме, даже температура трансформаторного масла в системе охлаждения усилителей антенных эффекторов. С этой минуты вся телеметрия изделия пишется на log файл и «в случае чего» можно будет анализировать причины сбоя или аварии, как черный ящик в самолете. Ну и кроме того, как я уже говорил, есть и журнал испытаний на бумаге, но это на крайний случай. Кроме коллег РТВшников, при испытаниях присутствует товарищ особист, капитан первого ранга Ким Непонятно, какое отношение он имеет к тем самым Кимам, что правят Северной Кореей, но фамилия такая, что слова из песни не выкинешь. И еще наш Пал Палыч Одинцов, куратор испытаний официально от вице-премьера оборонки Рогозина, а неофициально от Самого. Фигура вообще таинственная, по слухам — человек Путина, не из последних.
19 августа 2012 года. Вечер сразу после заката Тихий океан, точка 4 °CШ 153ВД, БДК «Николай Вилков».
Алексей Тимохин, 45 лет. Вышел на палубу, солнце зашло, и небо окончательно почернело. Свет звезд не может пробиться через маскирующее поле. Впереди, по сухопутному, метрах в двухстах, темная громада Адмирала Трибуца. Он идет без огней, в режиме светомаскировки. Как я понял, наш рулевой должен ориентироваться на данные лазерной системы — луч лазера с кормы впереди идущего корабля. За нами следует танкер «Борис Бутома», точно так же держась за нашу корму. Где-то за периметром «купола» за нами наблюдает эскадра, зорко так смотрят, пускай попробуют разглядеть. Парадный ход у нашей группы 14 узлов, это 26 километра в час. Для БПК, БДК и танкера это экономический ход, вот шлепаем потихоньку по Тихому океану, как привидения. Рядом молча курит Пал Палыч, а особист, как в той поговорке, всегда где то за углом. Ну и хрен с ними. Возвращаюсь в каюту, и ложусь спать, если что случится — разбудят.
20 августа 2012 года. Утро, 10–05 по местному времени Тихий океан, точка 4 °CШ 159ВД, БДК «Николай Вилков».
Алексей Тимохин, 45 лет. Утро, жемчужно-серое небо, через которое с трудом пробивается солнце, все это свойства маскирующего поля. С разрешения Василия Ивановича, бегло прокрутил log файл. Изделие всю ночь работало безукоризненно, в чем я убедился. Ни одной красной или даже желтой отметки. Не зря же мы вылизывали его целых шесть лет. |
