Не говоря уже о Селезневе, который старался внимания к себе не привлекать, но позицию занял такую, что ударить одновременно и по нему, и по Морозову, я бы точно не сумел.

— Тогда чего ты стоишь?! — снова воскликнул барон.

— Сначала, мы разберемся…

— А тебе слова принца не достаточно?!

— Слушайте, мистер Бернли, — подал вдруг голос Ефим Аристархович. Судя по виду, только пришедший в себя после этого неожиданного обвинения. — Вы бы, дорогой мой, тоже не забывали, где находитесь и с кем говорите. Василий Юрьевич — великий князь, он представляет Русскую Империю. А это дворец русского императора…

— Вот значит как? — на лице Бернли возникло саркастическое выражение. — Что ж, мне все понятно. Пойдемте, ваше высочество, нас здесь, очевидно, ни во что не ставят!..

Барон взял Виндзора за руку, но тот все еще стоял на месте, глядя то на меня, то на Морозова.

— Но ведь это был он! Я точно помню!

— Может стоит у меня спросить? — предложил я, встретившись с ним взглядом.

— Конечно! — всплеснул руками барон. — У кого же еще!

Но, как минимум, князь отнесся к моим словам серьезно.

— Алекс, ты стоишь за нападением на Ричарда Виндзора? — спросил он, повернувшись ко мне.

— Нет, — ответил я твердо.

— Бред!

Это Бернли «прокомментировал».

— И, разумеется, я могу доказать, — добавил я.

Это, видимо, стало для барона последней точкой. Он положил руку принцу на плечо и буквально заставил его посмотреть на себя.

— Ричард, ты не понимаешь, что происходит? — проговорил он с нажимом. — Тебя пытаются вовлечь в какую-то игру. О чем бы не шла речь, правильного решения ты сейчас принять не сможешь, потому мы просто не знаем, что происходит. Мы должны уехать. Сейчас. Дома у нас будут под рукой данные, будут аналитики. Сейчас же ты до сих пор в опасности! Если тебе хоть немного ценно мое мнение, то я прошу тебя — уезжаем!

На самом деле, на месте Бернли я бы и сам советовал нечто подобное. В ситуации цейтнота зачастую лучшее решение — сделать два шага назад и немного подумать. Вот только…

…когда противник умен, именно этого он и будет ожидать.

Если они сейчас уйдут, то в дальнейшем доказать свою невиновность мне станет практически невозможно. Это в свою очередь бросит тень на русских, и тогда большая война и сгорающие в ее огне страницы Книги станут куда ближе…

Заметив, что речь явно возымела действие на Виндзора, я начал думать, что предпринять, когда…

— Ричард, выслушай его, пожалуйста… — раздался голос Яны. Уж не знаю, как тяжело это ей далось, но голос ее прозвучал практически ровно. — Алекс тебя спас, по сути…

Принц замер. Несколько мгновений он не отводил взгляда от девушки.

— Хорошо, — все-таки выдохнул он.

— Ваше высочество! — тут же напрягся Бернли. — Вы помните, что я сказал?

— Три минуты, Джек, — ответил ему Виндзор быстро. — Потом уходим. Ты слышал?!

Это он уже повернулся ко мне.

— Разумеется, — кивнул я. — Этого хватит.

Я сделал паузу. Коротко глянул на Морозова, на Селезнева, на Мишина, на сидевшего рядом с ним врача… На Яну.

Потом снова повернулся к Виндзору.

— Тот артефакт, который я тебе отдал, имел сложную форму или простую? — спросил я.