Беата подошла поближе. При виде цирковых зверей она просто остолбенела, даже переживания об испорченной прическе отошли на второй план.

– Так, а ну-ка послушайте! – накинулась она на Балотелли, придя в себя. – С какой стати вы приволокли сюда свое зверье?! Вы что, не видите, что здесь должно пройти закрытое мероприятие? Загружайте скотину обратно в кузов и проваливайте!

– Беата, зачем ты нападаешь на этого несчастного! – подбежав, включилась в разговор Симона, которую возмутило поведение невестки.

Синьор Балотелли, зажатый между дамами, молчал, пребывая в легком замешательстве. Беата, прищурившись, смерила Симону взглядом:

– Ну извини! Но мы ведь не допустим, чтобы всякие проходимцы устраивали тут балаган и портили свадьбу твоего брата!

– Но, может быть, этот господин тоже гость! Ты ведь этого не знаешь.

– Пф! – пренебрежительно фыркнула Беата. – Этот сброд точно никто не приглашал, – тут она на мгновение смолкла. – Хотя как знать. Вернер ведь и впрямь женится на своей русской уборщице, так что теперь уже ничему не следует удивляться. Она, наверное, и пригласила этих птиц.

МЯВ!! Какая неслыханная наглость! Да как эта бессовестная женщина смеет так говорить о моей Анне?! Я зашипел, выпустил когти и прошелся лапой по штанам Беаты.

– Ой-ой! Совсем сдурел, злобная тварь?! – Беата отдернула ногу, подняла ее и обхватила обеими руками. Кажется, я сделал ей больно. Поделом!

Синьор Балотелли встрепенулся и перехватил инициативу в разговоре:

– Синьорина, скузи, извините, но я и правда гость на этой свадьба. И я со своими животными буду устроить большое замечательное представление! Вы могли слышать про нас в радио и телевизоре: диретторе Балотелли э сэи анимали – директор Балотелли и его звери!

Беата все еще потирала поцарапанную ногу, Симона же дружелюбно улыбнулась в ответ:

– Представление! Как здорово! Я очень рада! Пойдемте со мной, я познакомлю вас с милейшими хозяевами этой усадьбы, семьей Шульце-Науманн.

Она протянула господину Балотелли руку в знак приветствия и собиралась уже проводить его к главному зданию усадьбы, как вдруг громкий и резкий звук, похожий на хлопок, словно пронзил воздух. Святые сардины в масле! Неужели это был выстрел?!

Все побежали, и я тоже – но, в отличие от остальных, не в ту сторону, откуда послышался хлопок, а в сарай, где мирно дремала Одетта с нашими пока нерожденными детками. Нужно было удостовериться, что с ней все в порядке, что она как спала, так и спит себе спокойно в соломе, вдали от всяких непонятных звуков.

Когда я, запыхавшись, подбежал к сараю, она уже выглядывала из-под крыши:

– Уинстон, ты тоже слышал хлопок?

Увидев ее целой и невредимой, я первым делом с огромным облегчением выдохнул и сумел лишь кивнуть в ответ.

– Ну и? Я имею в виду – откуда этот звук?

Я наконец немного отдышался и вновь обрел дар речи.

– Не знаю, – честно сознался я.

Одетта покачала головой:

– Тогда будь добр, постарайся выяснить. Звук показался мне каким-то опасным.

Одетта, разумеется, была права. Но прежде чем оставить свой пост и броситься догонять остальных, я должен был взять с нее одно обещание.

– Пожалуйста, Одетта, никуда не уходи отсюда, пока я не вернусь, хорошо?

Одетта тихонько застонала – впрочем, достаточно громко для того, чтобы я это услышал.

– Одетта?

– Да, я дождусь тебя здесь, обещаю! – уступила она наконец.