Вот сейчас он ехал во Францию. Иван Денисов стряхнул пепел в пепельницу и улыбнулся. Франция всегда представлялась ему весьма романтической страной, родиной героев Александра Дюма, например. Но не только об этом думал Иван Денисов. Вспоминалась и Великая французская революция, и Парижская коммуна, и люди, чей дух и решимость всегда вызывали в нем восхищение.

В самом деле, не отголосок ли духа Великой французской революции вдохновил Ивана Денисова пойти в разведчики, воевать затем в Испании, дать согласие быть переброшенным в Германию, где у власти уже был Гитлер, выполнять сложнейшие задания, во время которых приходилось рисковать жизнью? Не искренняя ли потребность проявить такое простое человеческое чувство, как взаимовыручка, воспитанная и «Тремя мушкетерами» в том числе, выделяла всегда Ивана Денисова, да и штандартенфюрера Курта Мейера, из числа других людей? Отголосок духа Франции жил в обоих этих личностях.

А сколько еще всего можно было вспомнить…

Теперь Франция была рядом. Курт принялся вспоминать, что он знал по недавней военной истории этой страны.

В 1940 году Франция была оккупирована фашистской Германией. Впрочем, не вся страна, на юге страны осталась «свободная» территория, власть в которой принадлежала пронемецкому правительству Виши. На деле «вишисты» были марионетками гитлеровского режима, защищали немецкие интересы.

Правительсто Виши просуществовало недолго. В 1943 году в Африке фельдмаршал Роммель начал военные действия против англичан, и территория, подконтрольная Виши, перестала существовать. Немецкие войска прошли до побережья Средиземного моря. В Париже же на свет появилось правительство коллаборанта Петена, которое взяло на себя, по договоренности с гитлеровской стороной, некоторую долю властных полномочий во Франции.

Поезд остановился на маленькой станции. Немногие пассажиры – те, которые стояли у окон в коридоре вагона, – поспешили занять свои места. По вагону прошел шепоток, двери купе закрылись.

Курт решил сделать иначе. Он штандартенфюрер СС, чего ему бояться? Он решительно прошагал по вагону и спрыгнул с подножки на перрон.

На перроне стоял начальник поезда – Мейер запомнил этого человека еще с момента отправки поезда с Берлинского вокзала.

– Как долго стоим? – осведомился Курт, оглядываясь по сторонам. И, чтобы отбить лишние вопросы, протянул служебное удостоверение.

– Хайль Гитлер, – машинально произнес начальник поезда. И как-то странно глянул на Курта. – Вы бы остались в вагоне, господин штандартенфюрер, – мягко добавил начальник поезда, – сейчас придут пограничники…

– Мне нужно купить газеты, – сухо объяснил Курт. И, не дожидаясь ответа, пошел по перрону.

Собственно, необычная реакция удивила. Прежде любой собеседник, стоило ему понять, с кем он имеет дело, впадал в некое состояние, похожее на прострацию. Почему же здесь было не так? Подумав, Курт решил, что необычная реакция начальника поезда является следствием флегматичности его характера.

У здания станции стоял газетный киоск. Деревянный, старый. В маленьком окне Курт увидел газетчика, тот склонился над своим товаром. От обилия газетных заголовков зарябило в глазах… «Фёлькишер беобахтер», «Ренише цайтунг»… Продавались в киоске и французские газеты.

Курт вдруг прикипел глазами к первой полосе «Фёлькишер беобахтер». Официальная нацистская газета кричала о том, что… Нет, в это невозможно было поверить! На Гитлера было произведено покушение! И когда? Вчера, в день выезда Мейера из Берлина! Вернее, поезд отправился вечером, покушение было совершено в полдень… Но почему он ничего не знал? И почему его выпустили?

– Ничего об этом не слышали, господин? – спросил старый продавец, указывая на газету.