Приготовиться... Пузырь — во рту, «Макаров» — в левой руке, а булыжник — сейчас будет в пра... Теперь ходу, ходу, Макс! Твоя задача — отвлечь внимание, остальное случится без тебя! Техника... в наше время... решает... все! Все, понеслось!..

Громко мыча, потрясая камнем и пистолетом, я рванулся куда-то вбок, плюхнулся на землю, вскочил, швырнул в сторону булыжник, без остановки выпустил, не целясь, последние четыре пули и в довершение громко чмокнул пузырем из жвачки. Пузырь сработал лучше всего: чистый жалобный звук потряс окрестности холмика. Стрелков из «Мерседеса» это, по-моему, задело за живое. Возможно, они приняли звук за вой вакуумной бомбы. Не меньше двух десятков свинцовых пташек тут же рассвистелось вокруг меня, норовя клюнуть наповал. По-военному это называется вызвать огонь на себя. Любимое занятие самоубийц, мечтающих о бюсте на родине героя. Я шлепнулся наземь, снова вскочил и, петляя, побежал дальше... В магазине каждого спецавтомата, очень вовремя вспомнил я на бегу, по два десятка девятимиллиметровых патрончиков, а пульки — со смещенным центром. Одно попадание, и во мне... ого-го!.. во мне будет дыра величиной с утюг. И зачем, скажите, я отвлекаю автоматчиков от катка? Ведь это он, железный, просит бури. Он, а не я!.. Ему-то ничего плохого не светит, кроме покоя, а мне...

Крр-рак!! Вслед за оглушительным скрежетом за спиной раздались громкие крики. Выстрелы, напротив, стихли. Я позволил себе замедлить бег и обернуться на шум.

План сработал, и успешно! Ну надо же, как все точно сошлось. Тютелька в тютельку... Пока пятерка нападавших пялила на меня глаза и тратила на меня патроны, мой секретный союзник каток стремительно — насколько был способен — покатился по прямой, кратчайшему расстоянию от пункта «А» до пункта «Б. Благо булыжник-тормоз я убрал и траекторию вычислил правильно, спасибо глазомеру... Оп-ля! Передний бампер «Мерседеса», напоследок лязгнув, окончательно превратился в неопрятную гармошку. Легковая машина супротив одичавшего катка — все равно как спичечный коробок против армейского сапога-говнодава. Шансов никаких. Пятерка вооруженных дуралеев тем временем сделала самое худшее, что можно сделать в такой ситуации: вместо того чтобы спасаться самим, они вздумали спасать непоправимо сминаемое авто... Кран, остолопы, сзади ведь еще подъемный кран... У вас же наверняка бензина полный бак, а бензобак у этой модели очень уязвим во время аварий...

Пизанской башне подъемного крана оказалось достаточно небольшого толчка. С пронзительным скрипом железная конструкция стала заваливаться сверху вниз — аккурат на гармошку «Мерседеса» и окруживших авто людей-муравьев. Стрела упала куда-то на капот несчастной машины; издали мне не удалось рассмотреть, куда именно. Новый, еще более громкий «крр-ракк!!», вопли — а затем сработали законы физики: на месте машины, автоматчиков, катка и крана образовалась одна большая огненная вспышка, вслед за которой грянул рукотворный гром. Груда металла поднялась в воздух, чтобы шумно осесть на землю. Меня обдало жарким ветром и едва не повалило на землю.

Сражение закончилось, мои противники перестали существовать. Вместо них корчился на костре остов «Мерседеса», зажатого между катком и краном. Смертельный горячий гамбургер — для тех, кто стреляет без предупреждения. Ничего живого уцелеть в пламени и поблизости от него уже не могло. Мое чувство голода разом уступило место тошноте.

Я осторожно подобрался ближе и остановился, глядя на погребальный костер. Есть правило техники безопасности — «Не стой под стрелой!», подумал я. Любой индеец это знает.