Мильке кивнул

– А что с остальным?

Хонеккер задумался

– С Югославией мы не можем позволить себе проиграть. Потому сформируй два плана. Один – будет основным – мы поддерживаем власти Югославии и ее легальных лидеров. Совместные производства, закупки продовольствия. Второй план – он должен быть в глубокой тайне. Поддержка тех, кто может в будущем заменить Тито. От Милошевича и до хорватских лидеров. Если кто-то из них придет к власти, рядом с ним должен быть наш человек, а он должен быть нам благодарен…

Нет неважной информации!

Неофициальный девиз Штази

В разведке каждого тоталитарного или авторитарного – да и вообще наверное любого государства существует важный парадокс. Который делает разведку одновременно и эффективной и опасной для самого же государства.

Любое государство заинтересовано в поведении своих граждан, а тем более в поведении своих чиновников в соответствии с некими моральными нормами. Не солги, не укради – это не просто библейские истины, так живут почти все. А те кто так не живут – называются преступниками. Преступники разрушают и общество и государство. Но проблема в том что деятельность разведки заключается как раз в профессиональном нарушении всех этих норм во имя высших интересов – партии, государства, нации и т. д.

Выходят – а точнее пытаются выйти из этой ситуации по-разному. Например, в уставе британской разведки записано, что она только защищается и защищает страну. В СССР Феликс Эдмундович Дзержинский на ранних этапах становления советской разведки пытался решать эту проблему путем ротации сотрудников и привлечении коммунистов со стороны. Ротация ослабляла ведомство и конкретные направления работ, где нужны были профессионалы. И приводила к тому, что отправляемые по ротации в провинцию разложившиеся сотрудники центрального аппарата – обучали плохому и наивных провинциалов. Привлечение к работе в органах коммунистов дало страшный результат – самым известным примером такого рода стал Николай Ежов. Он кстати был совсем не монстром по отзывам тех кто его знал – приятный паренек в сатиновой косоворотке, готовый всех выслушать и чем то помочь. Но именно на время пребывания Ежова во главе НКВД приходится самый страшный период сталинских репрессий, когда было расстреляно несколько сотен тысяч человек.

Штази – имела те же проблемы что и разведка любой другой страны мира, усугублявшиеся тем что противником она имела другое немецкое государство. Сотрудники Штази – многие имели паспорта ФРГ, годами жили в ФРГ. По должности – они имели доступ к западным товарам и западному благосостоянию. И постепенно – становилось непонятно, чьи интересы они на самом деле отстаивают и защищают.

Вернувшись в Берлин – шеф госбезопасности Мильке собрал совещание начальников управлений и без лишней детализации раздал задачи "на злобу дня". Потом он собрал второе совещание в районе Лихтенберг – там кстати Штази принадлежало больше пятидесяти зданий, многие из которых – не имели никаких вывесок или имели какие-то безобидные, типа комитета по рыболовству.

Одним из тех, кто присутствовал на этой тайной вечере в Лихтенберге – был полковник Штази Шальк-Голодковский. Ему доверяли, потому что в СЕПГ он отвечал за поступление валюты и в этом качестве курировал как официальные переговоры с ФРГ и другими странами о кредитах, так и неофициальные действия – все что угодно, лишь бы заполучить валюту. Уроженец Белоруссии, то ли русский, то ли еврей, усыновленный в немецкой семье, он был кандидатом экономических наук и совмещал внешнеторговую деятельность с карьерой в Штази.