– Это если специально стараться. Но обычно мало кто этим занимается, предпочитая более мягкие и плавные изменения, происходящие с ним на протяжении десятков лет, – рогатый поднес к лицу руку с внушительными когтями. – Сложно поверить, но в молодости я был хрупким и изящным темным эльфом.

– Женщины и сейчас будут падать к твоим ногам штабелями, – усмехнулся человек. – В обморок. Стоп, а почему я все время думаю о бабах? Непрерывно! Каждую секунду! В фоновом режиме!

– Эм… – смутился рогатый. – Наверное, я передал тебе вместе с радикально урезанной копией своего сознания еще и некоторую часть своих желаний. Видишь ли, длящееся уже три тысячи лет заключение изрядно меня напрягает. Пока у нас еще есть время, попробуй вспомнить самую важную для исполнения своей миссии информацию. А не то придется повторить эту неприятную процедуру со слепком сознания.

– В твоем мире, называемом Арсарот, два континента. Очень большой Западный и куда меньший Восточный. Еще имеются острова, но они почти никому не интересны, свободных территорий в общем-то хватает. – Человек напряг свое сознание: – Так вот, на Восточном материке древними фейри были обнаружены сооружения неизвестной расы. Такие иногда находили и в других местах, но эти отличались тем, что еще работали. Собирали из окружающей среды магическую энергию и концентрировали ее в себе. Этакие волшебные аккумуляторы.

– Волшебные что? – переспросил рогатый. – Я плоховато разбираюсь в вашей технике.

– Неважно, – махнул рукой человек. – Комплекс подземных построек-артефактов получил название «Кристалл Мира». Из-за своей главной части, которой являлась большая светящаяся прозрачная каменюка с несколькими тысячами граней. Поселившиеся рядом с ним зимние фейри довольно быстро научились пользоваться повышенным энергетическим фоном вокруг нее. И мутировали в темных эльфов, отличавшихся от своих предшественников более темной кожей, повышенными способностями к чародейству и… вечной жизнью?!

– Просто очень долгой, – поправил человека его собеседник. – Настолько долгой, что от старости пока никто из моего народа не умер. Однако привычка жить в месте концентрации большого количества волшебства сыграло с нашим народом дурную шутку. Появился феномен, называемый Увяданием. Если тело эльфа не может вбирать из окружающей среды большое количество магической силы, то он начинает слабеть и чахнуть. И в конце концов умирает.

– Темные эльфы создали свою империю, чьи правители по какой-то традиции звались королями. Она заняла весь Восточный континент. Развивались науки, искусства, ремесла… – тот, в чью память заложили новые сведения, непрерывно морщился, словно жевал лимон. Однако же находил в своем сознании ранее отсутствовавшую там информацию. – Я… в смысле ты, был самым типичным темным эльфом. Родился в семье, исповедующей поклонение природе. Ох, слушай, а как у вас с богами? Как-то на этом месте все расплывается.

– С настоящими богами никак. Я, во всяком случае, ни одного не видел, – рогатый принялся расхаживать туда-сюда. – Вот с их заменителями прекрасно. Понимаешь, в моем мире магическая энергия куда более податлива, чем в твоем. Если племя дикарей начнет бить поклоны попавшей к ним серебряной вилке для омаров, то лет через сто она будет одаривать своих верующих вполне реальными благами. По-моему, все, о ком я слышал как о небожителе, это либо разожравшиеся воплотившиеся духи, либо чересчур ушлые маги. Культ природы, который исповедовала моя семья, имеет свою собственную живую святыню: сына Мелены, богини луны и звезд, сатира Реннариуса.