— И драконы ничего не сумеют нам сделать, — перебил меня Морган. — Запрет на использование всевозможных заклинаний касается и их тоже. Насчет пепла я, конечно, преувеличил малость. Просто чары там не будут действовать. Есть только одна магическая вещь, которая работает в замке. Это палантр. И на этом все. В замке невозможно создать даже магический огонек, дабы осветить себе путь.

— Но почему? — удивленно пророкотал Фрей.

— Драконы, как ты любишь повторять, психи, — с улыбкой ответил Морган. — И в массе своей очень вспыльчивые психи. Частенько сначала вмажут по кому-нибудь чарами, а потом, разобравшись в вопросе, начинают слезы лить. Поэтому сам Диритос Легендарный решил обезопасить свое жилище от подобных разборок и трагедий. Кому как не основателю рода Ульер знать, каков характер у драконов его гнезда.

— Однако понимающим мужиком был этот Диритос, — пробурчал Фрей. Затем вспомнил, должно быть, про брачный ритуал в исполнении легендарного дракона и исправился: — Правда, и ему порой мозги отшибало. Впрочем, любовь — такое дело… И самых умных дураками полными делает.

— Так значит, завтра ты намерен отправиться в замок рода Ульер, — повторила я, вернувшись к первоначальной теме разговора. — И как ты меня представишь?

— Как сьерру Тамику Пристон, — ответил Морган.

Я села в кресло, окончательно перестав что-либо понимать. Ну и что все это значит? Никак не соображу, в чем план Моргана.

«Я тоже», — смущенно признался Эдриан.

— Я все объясню, — заверил меня Морган. — Но чуть позже. Дай мне сначала разобраться с твоим приятелем. А то чары начинают слабеть.

И в самом деле, по поверхности сферы все чаще плыли радужные разводы, сопровождаемые неприятным треском.

— Эй, ты чегой-то удумал? — пробасил Фрей, попятившись и упершись спиной в сферу. — Если обиделся, что я тебя хмырем называл, так это я же не со зла. И не тогось ты. Ну, то есть по сравнению с драконами — вообще кладезь разумности.

— Да не бойся! — заверил его Морган. — Больно не будет. — Однако тем самым сделал только хуже. Фрей гулко сглотнул и побледнел, поэтому маг торопливо добавил: — Просто я никак не могу понять, как ты с демоном совладал. Не говорю уж о том, что помимо запора на сломанную тобой дверь были установлены чары. И неслабые такие чары. А самое главное — почему ты вообще поперся в ту комнату? Ты же провел всю ночь с феей в обнимку, напитался ее пыльцой под завязку: Да у тебя чутье сейчас на опасности острее, чем у твоей собаки!

— Да я говорил же тебе: услышал, что девица рыдает, — затараторил Фрей. — Вот и поспешил на помощь…

Он не успел закончить фразу. В следующее мгновение Морган прищелкнул пальцами — и сфера вокруг моего приятеля вспыхнула особенно ярко, так, что я невольно прикрыла глаза рукой. Но почти сразу все прекратилось. Что-то щелкнуло, и в комнату торопливо вполз прежний полумрак. Я ошеломленно заморгала, не в состоянии привыкнуть к столь быстрым и резким переменам освещения, однако услышала, с каким болезненным полустоном-полувздохом Морган осел обратно в кресло.

— Атирис, — прошептал он. — Ты отмечен печатью Атириса! Что же, теперь мне все понятно. И то, почему не подействовали чары на запорах, и то, почему ты не сумел пройти мимо демона. Атирис — извечный противник Альтиса. Человек, осененный его благодатью, просто обязан бороться со слугами бога мертвых, где бы и в каком бы обличье их ни встретил. Одного не понимаю: как при всем этом ты ладишь с собакой? Она же одна из тварей Альтиса!

— Хватит ее обзывать! — мрачно потребовал Фрей.