К решетке двери прислонился Палец на Соске – проверял, как шла работа. Он не рискнул войти внутрь без надобности. Они со Щенком приехали вчера вечером; около полуночи прилично одетый джентльмен арабской наружности передал им партию «слез Аллаха».

Густаво снова занялся трупом; его не покормят, пока он не сделает работу. Он вынул проволочный проводник из трубки наполнения баллона, видневшейся из широко раскрытого рта трупа. Пакет со «слезами Аллаха» лежал рядом с ним на хирургическом подносе; надпись убеждала, что это соляной раствор, но на самом деле там был литр концентрата чистейшей эйфории. Он прокачал трубку наполнения, затем воткнул в пакет шприц объемом 50 кубиков, потянул поршень, и в шприц затек жидкий героин. Густаво ввел набранную дозу в трубку. На мониторе было видно, как заколыхались стенки внутрижелудочного баллона, напоминающего искусственный зародыш.

С величайшей осторожностью, следя за тем, чтобы трубка не перегибалась, он повторил процедуру. Каждый раз, нажимая на поршень, он перекачивал порцию, которая на улице должна была стоить как минимум миллион долларов.

Это была кропотливая работа.

Стол для бальзамирования оставлял желать лучшего; в него шелушащимися пятнами въелась ржавчина, прилипавшая к мягкой белой плоти восемнадцатилетней девушки. Тело должно выглядеть как можно лучше – католики хоронят людей в открытом гробу. Он сделал все необходимое: снял одежду, растер застывшие вены и деформированные участки; затем обмыл тело антибактериальным мылом, чтобы кожа была чистой, и опрыскал дезинфекционным раствором. Затем вытер надрезы тампоном, смоченным в полостной жидкости, и заполнил все отверстия, кроме рта: пищевод должен быть доступен. Из-за лицевого цианоза массажный крем пришлось наносить легкими мазками, чтобы предотвратить образование пятен. Он промыл глазные яблоки, чтобы вставить глазные ванночки для поддержания век. Связал вместе большие пальцы ног, чтобы ступни не разъезжались в стороны, и швами соединил груди в области сосков, чтобы они сохраняли пропорции. Ввел троакар – продолговатый заостренный инструмент – чуть выше пупка и при помощи него опорожнил кишечник. Прокачал кровеносные сосуды – правую и левую сонную артерию, подмышечные артерии, бедренные артерии. Хотя Густаво уже отключил насос, правая сонная артерия вздувалась прямо над грудиной, и языкодержатель прижимал ее к коже. Он выкачал кровь из артерий и заполнил их бальзамировочным раствором, чтобы естественный пигмент кожи не приобрел зеленоватый оттенок.

Труп был обработан идеально.

Тени, падающие сквозь решетку, замерли – байкеры следили за работой Густаво с безопасного расстояния в шесть метров, к тому же им в спину дул ветерок. Первый баллон был заполнен. Выжав последнюю порцию и протолкнув ее внутрь баллона, Густаво оттянул поршнем образовавшийся вакуум, запечатав баллон. Затем аккуратно вынул трубку, и баллон остался в желудке. С трупами тучных людей работать было труднее, но для данной процедуры требовался как можно больший объем желудка; кроме того, жировые отложения брюшного отдела помогали скрыть внедренный в полость баллон.

Он перевернул труп на спину. Проткнул верхнюю и нижнюю десны девушки крючками и стянул их проволокой, чтобы рот оставался закрытым. Положил ее крупные руки одну на другую, чуть согнув пальцы.

С облегчением и усталостью мужчина склонился над телом и поцеловал бледный лоб.

Натянув на нос футболку, в дверь вошел Щенок; из шкатулки с безделушками он вынул последний пакет. При всей своей бесшабашности и показном бесстрашии, байкеры не выносили возни с трупами. Они хорошо научились делать трупы, но от одной мысли прикоснуться к мертвецу их уже выворачивало наизнанку. У трех предыдущих девушек они даже не смогли как следует надрезать желудок, перед тем как привезли их к Густаво, а он надеялся, что парень, который так кичился своим умением владеть ножом, мог бы сделать эту работу более аккуратно.