— Эх, Димка! Не получилось в свое время выйти за тебя замуж! Ну да, видно, не судьба. А с Лизой у тебя все нормально?

— С Лизой? — переспросил Лисицын и слегка замялся, неловко вручив мне букет.

Пока он снимал с себя кожаный плащ, я подумала о том, что ну чем черт не шутит. Может, он пришел ко мне, так сказать, свататься… Или в любовники набиваться? Ведь было у нас в прошлом нечто романтическое, вплоть до задумки на построение ячейки общества. Но это было очень давно, еще в десятом классе…

Теперь даже смешно вспомнить об этом.

— Слушай, Лисицын! — неожиданно встрепенулась я. — Не знаю, зачем ты ко мне пришел, но знаю одно — что бы там ни было в прошлом, Лиза, можно сказать, моя подруга. В конце концов, все мы учились в одном классе. И я желаю тебе с ней крепкой и дружной семьи.

— Да нет! — отмахнулся Лисицын. — Это не то, о чем ты подумала. Так сказать, у меня другая, у тебя, наверное, другой… Я же сказал — пришел по делу Тут все гораздо более серьезно, чем ты, наверное, подумала.

По выражению лица Димки я смутно догадалась, что его визит не очень-то похож на завязку любовной интрижки. Проводив гостя в комнату, я усадила его в кресло и предложила кофе.

Дмитрий Лисицын был моим одноклассником. За годы, что мы не виделись, он превратился из жалкого троечника в известного писателя. Он сочинял любовные романы, и они хорошо раскупались. Печатался он под псевдонимом Бен-Лисовский. Это пошло оттого, что моя экстравагантная школьная подруга, а впоследствии жена Димки, Лиза Степанова, называла его просто Бен.

Сама же Лиза после школы поступила в театральное училище, с успехом его окончила и работала актрисой в Тарасовском драматическом театре. И, надо сказать, в среде артистической богемы эта яркая и незаурядная личность нашла себя. Как злословили про нее наши общие знакомые, она успешно наставляла рога своему верному мужу и делала это неоднократно и с удовольствием. Хотя сейчас, в эпоху разнузданных сексуальных нравов, это и не выглядело особым криминалом.

С другой стороны, такие личности, как Лиза, хорошо знают, где не дозволено переходить грань. Но если даже это и имело место, то вряд ли столь часто, как склонны сгущать ситуацию злые языки.

Сам же Димка, или Бен, как его, видимо, теперь надо было называть, был страстно влюблен в свою жену. Такая ситуация с мужчинами случается редко.

— Ну, так что же стряслось? — спросила я, глядя на то, как Лисицын хмуро начал пить свой кофе.

Немного помолчав, Бен поставил чашку на стол, попросил выключить музыку и начал:

— Знаешь, Танюша… Как бы тебе это сказать… но…Лиза пропала.

— Как пропала, ты что? — забеспокоилась я.

— Начну с самого начала. — Лисицын достал сигареты и закурил. — Два года назад, когда я еще был не столь знаменит, начиная свой путь литературным негром, так сказать, учеником-беллетристом с большими запросами, у нас нередко возникали материальные трудности. В театре, сама понимаешь, платят мало, а у меня фактически не было работы… В общем, в это самое время Лиза ушла со сцены, окончила курсы менеджеров и устроилась на работу в фирму по продаже недвижимости, в «Панораму». Может, слышала про такую?

Я пораскинула мозгами, но, откровенно говоря, этих фирм по всему Тарасову развелось столько, что ничего не отыскалось в закоулках моей памяти, связанное с этим названием.

Тем временем Бен продолжал:

— Руководит этой фирмой некто Исмайлов Аслан Гусейнович, азербайджанец.

Я задумалась. Насколько я знала, представители народов Кавказа, открывающие фирмы в России, обычно придерживаются земляческого принципа — то есть берут на работу только своих, но правило это касается только мужчин.