– Какого черта, господин Зимин? Что вы тут делаете? Что произошло?

– Взять его под стражу? – спросил полицейский.

– Да подожди ты, – отмахнулся Бигль. Начбез находился в замешательстве, стрелял глазами – то на труп, то на подозрительного русского, убедительно изображающего растерянность. Истинные виновники, разумеется, не появлялись.

Они отошли в сторону, Зимин приглушенно начал рассказывать, Бигль недоверчиво поедал его глазами.

– Господин Зимин, вы отдаете себе отчет, что ваше поведение… м-м, выглядит несколько странным?

– А я тут при чем? – взорвался Зимин. – Вы, должно быть, в курсе, что в Дании и на севере Германии нас преследовали люди, говорящие на иврите? Ну хорошо, я не настолько туп, знаю, что израильская спецслужба называется МОССАД. Хотя и не поручусь, что это были именно они. Разбирайтесь сами. Мне это зачем? Я увидел, что за мной едет машина. Вы ведь не следили за мной? Да, это был не самый продуманный поступок. Но я и не очень соображал. Просто разозлился – да что это такое? Потом все эти события… Лиц не видел, боялся высунуться, такой страх одолел… Потом кричали люди. Поверьте, герр Бигль, я ни в чем не замешан, меня самого чуть не убили, и я понятия не имею, что происходит. Сильно переживаю за свою супругу. А это кто? – он робко покосился на окровавленное тело, у которого возилась полиция. – Лицо незнакомое, такого я в Дании не видел.

– Он не израильтянин, – вздохнул Бигль. – У трупа в кармане паспорт. Некто Мархад Фархати, гражданин Ирана с действующей германской визой.

Ну, здравствуй, бабушка! Кажется, удалось скрыть изумление. Только этих здесь не хватало. САВАМ, бывший САВАК, – тайная полиция и военная разведка Ирана. В прошлом году свершилась Исламская революция, свергли шаха, союзника Америки. Новое правительство отказалось от строительства АЭС. И понятно, им было не до этого. Из страны бежали все иностранцы и большинство местных ученых, участвовавших в ядерном проекте. И что теперь? Стало легче, опомнились? Информация в принципе поступала: Иран возвращается к ядерной программе. Китайцы помогают строить в Исфахане учебно-исследовательский центр с реактором. Добывают урановую руду, собираются закупать технологии обогащения урана и производства тяжелой воды. Швейцарские и германские компании вроде не против. Но при чем здесь ядерная программа и «грязная бомба»? Решили пойти коротким путем? По крайней мере, понятно, почему так яростно израильтянин бил беднягу ножом. Не сдержался, бывает. Нелюбовь на уровне генов…

– Иранский турист? – пробормотал Зимин. – Слушайте, я вообще не представляю, что тут у вас происходит… И что мне теперь – за решетку?

Все это было крайне неприятно. Если свяжут происходящее с личностью Лучинского, то все закончится печально. Доктора изолируют, увезут, и операция окончательно накроется.

– То, что вы рассказываете, похоже на правду, – начал Бигль.

– Боже правый, да это и есть правда!

– Но непонятно, почему этих людей заинтересовала ваша личность…

«Потому что на другую личность им без меня не выйти», – подумал про себя Зимин.

– В тюрьму вы не поедете, но сейчас мы направимся в одну контору, расположенную в Аусвальде, где вы дадите подробные показания под протокол. Мне жаль, господин Зимин, но таков порядок. Может быть, вы вспомните что-то еще.

…Когда он вернулся в шале, наступил вечер, сгустились сумерки. Майор поставил машину возле клумбы, пошатываясь, направился к дому.