Спутнице все было безразлично, скинув куртку, она свернулась клубочком на краю кровати и через минуту уже дремала. Нервы продолжали шалить. Зимин принял душ, сменил белье, покурил у окна, наблюдая, как табачный дым растекается по комнате. Спать, в отличие от некоторых, не хотелось. Но нервную систему возвращать на место надо было немедленно! Он тоже человек, и ему не чуждо все человеческое!

Он бросил на стол ключи от машины и пробормотал:

– Ну что ж, Дина Борисовна, теперь моя очередь. Радуйтесь, если принесу вам что-нибудь поесть…

Через пять минут он свернул под знакомую вывеску, прошел вдоль забора, опять свернул. Бар «Кронберг» находился в глубине квартала, его неудобное местоположение не имело значения – бар тут все знали. Кирпичное здание, нарядное крыльцо с коваными консолями, на которых держалась вывеска. Чувство голода усилилось.

В помещении было уютно, просторно, дубовые бочки в качестве декора, дубовые столы, массивные стулья. С потолочных балок свешивались люстры. Заведение было заполнено едва ли на треть. Мирные бюргеры приглушенно переговаривались, ели, пили пиво, здесь же курили – дым вытягивался в вентиляционные отдушины. Пиво подавали в толстых стеклянных кружках. Бегали светловолосые девчушки-официантки в забавных юбках-«колокольчиках» и белых гольфах. Мужской персонал носил белые рубашки, подтяжки и несуразные шляпы с узкими полями.

Девчушка приятно улыбнулась, проворковала: чего изволит герр? Герр в этот момент готов был съесть слона и выпить бочку пива! Но решил ограничится двумя кружками – доза вполне безопасная.

Блюда подавали быстро – повара работали не покладая рук. Немецкая кухня разнообразием не отличалась – капуста, сардельки или сосиски, еще пара блюд.

Андрей с жадностью ел, едва успевая утирать губы салфеткой, с удовольствием глотал густое вкусное пиво. Первую кружку выпил почти залпом, набросился на еду, вторую тянул уже размеренно, смакуя. В Советском Союзе подобного не делали, и за родную страну было до слез обидно.

Зал наполнялся, смеялись женщины. Местные официантки ухитрялись таскать шесть кружек одновременно – по три в каждой руке. Сила требовалась немалая. У барной стойки, где, помимо пива, были и другие напитки, толпился народ.

Зимин закончил трапезу, покурил, воспользовавшись пепельницей из толстого стекла, медленно дотянул остатки пива. Надо было заказать еду с собой, накормить спящую в номере особу.

Все шло хорошо, пока в заведение не вошли четверо мужчин характерной наружности. Вошли по-свойски, громко смеясь, перекрикивая друг друга. Кто-то из сидящих в зале их приветствовал, другие отворачивались. На лицах присутствующих читалась досада. Компания расположилась в центре зала. Двое были молодые, двое – постарше. Последние были полностью бритые, свет от люстры переливался на голых черепах. Те, что моложе, носили странные прически – густые «ежики» на макушках и полностью выбритые виски и затылки. Короткие куртки, свободные штаны, массивные армейские ботинки. Сбоку на шее у кряжистого бритого субъекта поблескивала наколка – стилизованная свастика.

Настроение испортилось. Официантка, подбежавшая к новоприбывшим, получила ладонью по попе – компания заржала. Девчушка стерпела, поспешила выполнять заказ.

И снова советская пропаганда не лукавила. В Западной Германии возрождался нацизм, поднимали голову реваншисты. Идеи Адольфа Гитлера продолжали будоражить умы определенной части общества. Военно-спортивные клубы, какие-то военизированные объединения – неофашисты снимали помещения, спортзалы, качались, читали брошюры нацистского содержания, под видом турпоходов совершали марш-броски, проводили стрельбы.