Мартин только вздохнул от этой замечательной версии, заставляющей вспомнить мексиканские телесериалы и романтические романы для дам средних лет. Нет, гадать не стоило. Джим уверял, что отвел Ирину к ученым, исследующим руины. Туда всего четыре‑пять часов пути, тридцать километров… и не таких, как на Библиотеке, с прыжками по камням. Нормальная прогулка по степи…

– Джим, тебе нравятся люди? – спросил он.

– Не знаю, не пробовал, – лаконично ответил индеец. Мартин удивленно посмотрел на него. Индеец улыбался.

– Черт возьми, вот уж где не ожидал услышать бородатые анекдоты! – воскликнул Мартин.

– Мне нравятся анекдоты, – с достоинством ответил Джим. – Люди умеют веселиться. Да, мне нравятся люди. Я плохой ходок. Мне тяжело кочевать с народом. На одном месте легче.

Мартин, которому стоило некоторых трудов удерживать взятый темп, покачал головой.

– Жить среди людей – лучше, – заключил Джим. – У людей есть хорошая еда. Пиво очень вкусное.

Он мгновение поколебался, потом заговорщицким шепотом добавил:

– А некоторым женщинам очень интересно любить индейца! Мартин крякнул от новой неожиданности. Хотя… чему тут удивляться? Физиологически аборигены Прерии были очень близки людям. Совместное потомство невозможно, генотип все‑таки разный, а вот секс… Да и внешность индейца нельзя было назвать отталкивающей. Мартин, к примеру, ничего не имел против секса с китаянкой или японкой, такая мысль скорее возбуждала, чем отталкивала. Почему же обитательницы Прерии, выросшие большей частью в либеральном обществе, должны чураться аборигенов?

– Хорошо, что вы так сошлись с людьми, – сказал он. – А с Чужими?

– Некоторые – страшные, – ответил Джим. – Некоторые, – он поморщился, – с очень плохим запахом. Хуже одеколона шерифа. Но все равно ничего.

– А ключники?

Джим не ответил. Только зашагал быстрее – саро