— У вас тут счастливый вид, — заметил я.

— Город называется Вой-Войюд. Мы тогда приехали за покупками. Время года — весна, поэтому родители разрешили мне купить меркидов. Маленькие такие, забавные, похожи на лягушек. Они у меня в мешке.

Маленький Ван сжимал в кулачке мешок из белой ткани, в котором угадывались какие-то компактные комки. Значит, там, в мешке, меркиды.

— Они недолго живут, всего несколько недель. Но очень вкусные яйца откладывают.

Фото 3. Панорамное. На переднем плане другой марсианский дом, перед ним марсианка в ярком многоцветном кафтане (Ван объяснил, что это его жена) и две гладкокожие девочки в просторных платьицах янтарного цвета (дочери). Снимок сделан сверху. За домом пригородный сельский пейзаж. Сельскохозяйственные угодья разделены поднятыми над ними дорогами на насыпях и эстакадах. На дорогах кое-где мелкие автомобильчики, в полях чернеют мудрёные сельскохозяйственные машины. Дороги убегают к горизонту, занятому городом. Тем же самым городом, как объяснил Ван. Вой-Войюд, столица провинции Кирилодж, уходил в то же самое бирюзовое небо. Архитектура использовала низкую силу тяготения, дома в городе сплошь небоскрёбы, обильно обвешаны террасами разнообразных очертаний.

— На этом снимке видна почти вся дельта Кирилоджа.

Река синей лентой уходила к озеру, на горизонте сливавшемуся с небом. Город выстроен на возвышенности, на кромке рассыпавшегося кратера древней воронки от удара крупного болида. Это я узнал из объяснений Вана, мне возвышенность показалась обычной цепью холмов. На глади озера виднелись тёмные точки каких-то судов.

— Прекрасное место, живописное, — похвалил я его родину.

— Да.

— И ваша семья…

Он поднял на меня взгляд:

— Да. Только они все умерли.

— О… Как жаль…

— Несколько лет назад случилось катастрофическое наводнение. Это последние снимки. На четвёртом фото то, что осталось после бедствия.

Небывалый ураган вызвал в конце сухого сезона рекордные осадки на склонах хребта Одиночества. Массив воды не вместился в пересохшие рукава Кирилоджа. Марс во многих отношениях мир ещё молодой, с неустоявшимися гидрологическими циклами, его ландшафт до сих пор меняется в результате перераспределения водными потоками древних песков, щебня, вулканического пепла. В результате проливных дождей массы смытой ржавой грязи устремились в Кирилодж со стремительностью жидкого грузового поезда.

Фото 4. Последствия. От домика Вана остались лишь фундамент да одна стена, сиротливо торчащая посреди россыпи обломков… Отдалённый город уцелел, но плодородная земля исчезла, смыта или погребена наносами. Если не считать бурой водной пелены, можно подумать, что Марс вернулся в девственное состояние, стал безжизненной пустыней. Над равниной парят несколько летательных аппаратов, вероятно, разыскивают уцелевших.

— Я с друзьями на день отправился в горы, и вот что за этот день произошло. Много народу погибло, не только моя семья. И я храню эти снимки, чтобы помнить, откуда я. И почему мне не нужно возвращаться.

— Вам очень тяжело.

— Я примирился с потерей. Насколько возможно. К моему отлёту с Марса дельту уже воссоздали. Не точной копией, конечно, но живой и плодородной.

Этим он, казалось, закрыл тему.

Я ещё раз просмотрел три первых снимка, чтобы лучше запомнить. Реальные снимки далёкого мира, не какая-нибудь компьютерная графика. Марс, планета, давно дразнившая воображение землян.

— Это, конечно, не Берроуз, тем более не Уэллс… Разве что немножко Бредбери.

И без того морщинистое лицо Вана избороздили новые морщины удивления.

— Прошу прощения, незнакомые слова.

— Фамилии писателей-фантастов.