Я подумал о Диане. И она так же боится, или ей для страха не хватает сил? Смогу ли я ей помочь? Способен ли в таком состоянии?

Ветер усилился, порывисто швырялся песком в воздух. Может быть, этот ветер — первый вестник раздувшегося солнца, ветер с уже поджаренного бока планеты.

Присев на корточки, чтобы меня не смогли заметить из дома, я умудрился набрать номер, продиктованный Саймоном.

После нескольких гудков он ответил. Я плотнее прижал трубку к щеке, чтобы ветер не мешал разговору.

— Ох, не надо бы… — с ходу принялся причитать он.

— Что, задерживаю конец света?

— Я не могу говорить.

— Где она, Саймон? В какой части дома?

— А ты где?

— На холме, у дороги.

Небо светлело, западный горизонт окрасился на манер злого синяка под глазом. Главный дом уже ясно виден. За эти годы он не изменился. Зато амбар посвежел; очевидно, его подремонтировали и побелили.

Гораздо больше меня обеспокоили свежие следы земляных работ возле амбара. Засыпанная траншея. Возможно, канализационный сток. Аппетитная тема тогдашней застольной беседы — сточная цистерна. Но не исключено, что братская могила.

— Я иду к дому.

— Нет, нет, это невозможно.

— Полагаю, что она в доме, в одной из верхних спален. Так?

— Даже если ты её найдёшь…

— Скажи ей, что я уже здесь, Саймон.

Внизу, на территории фермы, от дома к амбару двигалась человеческая фигура. Не Саймон. Не брат Аарон — разве что он потерял сотню фунтов веса.

Скорее всего, пастор Дэн Кондон. В обеих руках по полному ведру с водой. Походка спешная, торопится святой отец. Что-то в амбаре не заладилось.

— Ты рискуешь жизнью, — прошептал Саймон.

Тут я не выдержал, расхохотался. Не смог сдержаться:

— Ты в амбаре или в доме? Кондон в амбаре, так? Где Сорли и МакАйзек? Как мне на них не нарваться?

Я почувствовал, что кто-то коснулся моего затылка, как будто тёплой рукой. Обернулся…

Меня коснулась рука солнца. Край его всплыл над горизонтом. Мой автомобиль, валуны, щетина окотильо — всё, торчавшее над поверхностью, обзавелось длинными фиолетовыми тенями.

— Тайлер, Тайлер, тебе не пройти. Тебе надо…

Голос Саймона исчез в треске помех. Солнце, должно быть, уже расправилось с аэростатом-ретранслятором. Я автоматически ткнул пальцем в кнопку повтора, но тщетно… Телефон умер.

Скрючившись на холме, я наблюдал за солнцем, пока оно не выползло из-за горизонта на три четверти. Ржаво-оранжевый диск казался непропорционально громадным, поверхность его испещряли фурункулы тёмных солнечных пятен. Время от времени песчаные джинны пустыни затемняли светило.

Я встал. Живой или уже зажаренный? Не знаю. Может, получивший смертельную дозу радиации, даже этого не заметив. Жара вполне выносимая, пока что, по крайней мере, но что происходит во мне на клеточном уровне, в моём пронизываемом смертоносными излучениями организме? Безоружный и пока что неповреждённый, я выпрямился во весь рост и направился к дому по плотно укатанной дороге, не скрывая своего присутствия. Дошёл я почти до крыльца, с которого навстречу мне с поразительной для его сложения прытью соскочил братец Сорли и приложился к моему виску прикладом охотничьей двустволки.

Не убил меня брат Сорли, возможно, потому, что не хотел брать греха на душу в канун Второго Пришествия. Вместо этого он заволок моё обмякшее тело наверх и запер в одной из спаленок.

Часа через два я уже смог усесться, не опасаясь, что меня стошнит.

Когда головокружение, наконец, позволило мне встать, я подковылял к окну, отодвинул жёлтую штору. Солнца не увидел, оно висело за домом, землю и амбар заливал хищный оранжевый свет.