Техника их и тяжёлая индустрия характеризовались некоторой грубоватостью. Космический корабль Вана, к примеру, оказался чуть ли не примитивным, какое-то ньютоновское пушечное ядро, но причины этого кроются в ограниченности природных ресурсов. Марс лишён нефти и угля, крайне ограниченны его запасы воды и азота. Базирующейся на обильных природных ресурсах экономики, подобной земной, на Марсе невозможно себе представить. Усилия жителей планеты Вана направлялись, в первую очередь, на прокормление населения, численность которого строго регулировалась. Биотехнология служила именно этой цели. И обходилась без «кузниц тяжёлой индустрии», коптящих небо высоченными дымовыми трубами.

— Это тебе Ван рассказал? — спросил я Джейсона под непрекращающийся шум дождя.

— Да, он, хотя практически всё это можно вывести из его архивов.

Ржавый вечерний свет отражался в изменившихся слепых глазах Джейсона.

— Но он мог… исказить истину.

— Не припомню, чтобы он когда-нибудь соврал, Тайлер. Другое дело, что он иной раз оказывался скуповат на правду.

Микрорепликаторы, доставленные Ваном на Землю, представляли собой последнее слово марсианской биотехнологии. Способные выполнить всё, что обещал Ван, они могли выполнять и ещё кое-какие функции, о которых он не упоминал.

Среди этих неупомянутых возможностей оказалась их способность поддерживать связь между собой и точкой происхождения при помощи также неупомянутого Ваном канала связи, не то узконаправленного радио, не то чего-то ещё более экзотического. Джейсон подозревал последнее, требовавшее приёмника, на Земле не существовавшего. Впоследствии Ван сообщил, что приёмник должен быть биологическим. Приёмником могла стать модифицированная человеческая нервная система.

— И ты решился?

— Я бы решился, если бы меня попросили. Но Ван мне доверился лишь потому, что с первого дня пребывания на Земле опасался за свою жизнь. Он не питал иллюзий насчёт природы человеческой и видел, какими средствами у нас делается политика. Ему нужно было кому-то доверить фармакопею и информацию на случай, если с ним что-нибудь приключится. Он не предлагал мне превратиться в приёмник. Модификация срабатывает лишь на Четвёртых. Помнишь, что я тебе говорил? Долголетие — лишь база для модификации в других направлениях. Это — одно из направлений.

— И ты целенаправленно применил эту модификацию к себе?

— Я ввёл себе это вещество после смерти Вана. Сильной реакции на инъекцию не последовало, никакого непосредственного действия я не ощутил. Надо иметь в виду, что не существовало способа проникнуть сквозь функционирующую Спин-мембрану. Я привил себе лишь возможность коммуникации.

— В таком случае зачем?

— Потому что не хотел умереть в невежестве. Мы полагали, что, когда «Спин» отступит, мы погибнем в течение нескольких часов или дней. Модификация давала мне возможность в течение этих последних часов или дней жизни, пока я жив, поддерживать контакт с базой данных чуть ли не с галактику величиной. И в результате узнать, кто такие гипотетики, зачем они всё затеяли, с какой целью…

Меня подмывало прервать его вопросом: «И ты узнал?» Может быть, и узнал. Может быть, именно это он и хотел сообщить, пока ещё в состоянии говорить. Может быть, именно это он и стремился записать на плёнку.

— Ван знал о твоём намерении?

— Нет. И вряд ли он бы его одобрил. Хотя сам он выполнял именно такую функцию.