Ракеты поднимались, а на прямоугольном экране телевизионного приёмника я увидел, повернув голову назад, пуски с китайских и российских космодромов. Хищный горизонтальный свет попятился под напором ночи. Звук рассеялся в песке, в бетоне, в перегретой солёной воде. Мне показалось, что ноздри щекочет перегар ракетных двигателей, выплеснутый на сушу прибоем, кошмарно-притягательный запах фейерверка.

Фотокамеры продолжали стрекотать кузнечиками.

Шум на пляже не затихал до зари.

Мы зашли в номер и задёрнули шторы, отгородились от мрачного неба. Не переставая следить за теленовостями, откупорили шампанское. За исключением тропических дождей на французском полигоне, всё протекало согласно планам, бактериальная армада направлялась к Марсу.

— Так почему ж их всё-таки надо запускать одновременно? — вернулась Диана к своему вопросу.

Джейсон одарил её долгим задумчивым взглядом:

— Потому что нам нужно, чтобы они прибыли к месту назначения, по возможности, тоже одновременно. А обеспечить это не так просто, как кажется. Малейший разброс в прохождении мембраны выльется в годы и столетия разницы во времени. Для этих анаэробов не столь критично, но на них мы тренируемся, практикуемся, набираем опыт для дальнейшей работы.

— Годы и столетия? — удивилась Диана.

— Да, такова природа «Спина».

— Да, но столетия…

Он повернулся к сестре, нахмурился:

— Бог мой, Диана, ты меня иной раз поражаешь своим дремучим невежеством…

— Так объясни.

— Отметь-ка для меня секунду по часам, будь другом.

— Как?

— Очень просто. Опусти глаза на свои часики и отсчитай… Ладно, я сам, слушай. И — раз! Секунда. Понятно, так?

— Джейсон…

— Слушай, слушай. Коэффициент «Спина» — слышала о таком?

— Ну-у… Вообще-то слышала, конечно.

— Слышать недостаточно. Одна земная секунда соответствует 3,17 года «Спина». Запомни это. Если одна из ракет пройдёт мембрану на секунду позже остальных, считай, что она задержалась на три с лишним года.

— Знаешь, только из-за того, что я не в ладах с какими-то числами…

— Это не какие-нибудь числа, Диана, эти числа критичны. Представь себе, что наша ракетная флотилия появилась из-за мембраны. — Он ткнул пальцем в воздух. — Одна секунда, раз — и всё. Но для ракет это три с лишним года. Секунду назад они были ещё в околоземном пространстве. А сейчас они уже на Марсе, доставили туда свой груз. Это буквально так, Диана, без преувеличений. Это уже произошло. Минута по твоим часам — сто девяносто лет на часах внешних.

— Это много, не спорю, но что ты сделаешь с планетой за сто девяносто лет?

— Итак, сейчас, пока мы говорим, прошло двести лет эксперимента. За наш час они проведут на Марсе одиннадцать тысяч четыреста лет. Через сутки они уже будут размножаться в течение почти двухсот семидесяти четырёх тысяч лет.

— О’кей, Джейс, я поняла смысл.

— Через неделю — под два миллиона лет.

— Ладно, ладно.

— Через месяц — 8,3 миллиона лет.

— Джейсон…

— Через год — сто миллионов лет.

— Да, но…

— Сто миллионов лет на Земле — примерно время между возникновением жизни на Земле до твоего прошлого дня рождения.