Рени был голоден, но не притронулся к еде. Лада, вконец измученная, спала мёртвым сном, и ему было жаль будить её. Они поедят позже, вместе…

Там, за рекой, могут находиться другие, ещё более многочисленные соплеменники людей, захвативших их в плен. Бежать станет вообще невозможно. А участь, которая ждала его и Ладу, не вызывала у Рени никаких сомнений. Пленников обращают в рабство. Он видел, с какой жестокостью гнали сюда девушек из посёлков.

Представление о пленниках, как о рабах, было привито Рени с детских лет. Он сам был рабом, хотя и уроженцем страны Моора, рабом по происхождению, но какая разница!

Нет, снова ощутить на лбу обруч раба, снова стать бесправным и угнетённым, да ещё в чужой стране, – нет, никогда!

Плана побега у Рени не было. Прежний, составленный ещё в дороге, рухнул из‑за отсутствия Чеслава, сила которого входила существенной деталью в этот план.

Нового Рени придумать не мог. Да вряд ли он и существовал.

Если бы Рени был один, задача стала бы гораздо легче. Он мог прорваться силой и скрыться во мраке ночи. Воины боятся его и вряд ли осмелились бы преследовать. А если бы и осмелились, он мог потягаться с ними в быстроте бега. Лошади расседланы и привязаны, снарядить их в погоню не так просто, – это требует времени. У него была бы возможность оторваться от преследователей.

Но Лада не может бежать, как он.

Оставалось одно, и Рени принял решение попробовать поступить именно так. Дождаться самого тёмного времени, которое наступало перед рассветом, и ползком выбраться за круг повозок. Может быть, их не сразу заметят?

Но нужно оружие. Без борьбы он не позволит привести себя обратно. Он будет биться насмерть за себя и Ладу. Или они прорвутся вместе, или вместе умрут.

Рабами ни он, ни Лада не станут!

Нужен меч!

Рени не обольщался своим теперешним положением. Он понимал, что его мнимая «волшебная» сила, существующая только в умах окружающих, просуществует недолго. Рано или поздно «волшебник» будет разоблачен. Значит, надо спешить, пока его боятся и это в какой‑то мере может помочь бегству.

Рени поднялся и подошел ко входу в шатер.

Его не караулили. Никого не было возле его шатра. Субудай‑нойон считал бегство из охраняемого со всех сторон куреня невозможным.

Ночь уже раскинула свой звездный узор. Тишина изредка нарушалась протяжными криками караульных. Кое‑где слабо горели костры, возле которых кучками спали воины. Те, кто поддерживал огонь, дремали сидя.

Рени подумал: «Надо дождаться того момента, когда уснут все и костры погаснут. К утру это обязательно случится».

Рени медленно шел по куреню, высматривая в темноте – не лежит ли где‑нибудь снятое на ночь вооружение. Он нисколько не боялся, что его могут увидеть. Испугаются, и только.

Воины спали одетыми, и оружие находилось при них. В походе надо всегда быть готовыми.

Но меч нужен во что бы то ни стало!

Рени увидел воина, спавшего отдельно от других. Монгол лежал на спине, раскинув руки, и громко храпел. Колчан со стрелами находился под его головой, лук на груди. А меч, видимо, откинутый во сне, лежал немного в стороне, правда очень близко к телу.

Рени осмотрелся по сторонам. Как будто никто за ним не наблюдает. Медленно и осторожно он вытянул кривое лезвие из ножен. Монгол не шевельнулся.

Сделано! Теперь он вооружён, а в его руках этот меч – грозное оружие. Дорого поплатятся те, кто вздумает задержать их.

Правда, этот меч не то что бронзовые мечи его родины. Он слишком легок, но выбирать не из чего.

Рени вернулся в свой шатёр. Теперь надо подождать нужного часа, разбудить Ладу и приступить к действиям.

Странное спокойствие овладело Рени. Он знал, что шансы на успех ничтожно малы. Воинов много, а он один. Но он знал и то, что никогда не откажется от попытки. Лучше смерть, чем рабство!

В согласии Лады сомневаться не приходилось.