Кто же сбегает без денег, документов или запасного комплекта одежды?

И даже без мобильного телефона?

Линдс снова взялась за пиво, и я заставила себя отвлечься от мыслей о Ви. Мы никогда не были близкими подругами, но ее история, что бы за ней ни стояло, здорово взволновала меня.

Молчание, повисшее между нами, заполнял стрекот полчищ сверчков, готовых обрушиться на нас. Я ненавидела жуков. Всех, кроме божьих коровок. Только они казались мне безобидными. Другое дело – жуки-вонючки. Один из них, похоже, только что приземлился мне на голову. Эти монстры архаичного вида доводили меня до истерики, и они были повсюду, вторгшиеся в Западную Вирджинию, как в «день высадки», и превратившие наш город в свою вотчину. Я считала жуков совершенно бесполезными тварями. И плевать мне на перекрестное опыление. Пусть перекрестно опыляют мою задницу и…

– Ты можешь в это поверить? – Линдс отвлекла меня от навязчивых размышлений о жуках, прежде чем я успела вспрыгнуть и с воплями помчаться в ближайшее укрытие. – Мы в выпускном классе. Конец этой долбаной школе.

Я позволила себе снова улыбнуться, почувствовав дрожь предвкушения. Выпускной класс – это круто. Мало того что теперь можно забить на учебу, мне не терпелось поскорее выбраться из этого города. Университет Мэриленда, конечно, не предел мечтаний, но вполне сгодится. Пока. В животе забулькало пиво. Хотя душа ликовала от счастья, тело надулось, как воздушный шар, готовый взмыть в небо.

Я скорчила гримасу, взглянув на свои руки, занятые бутылками с пивом. Боже, надо больше пить. Или меньше. Наверное, все-таки меньше.

Линдс прижалась щекой к моему плечу, и я привалилась к ней. Ее холодная бутылка уперлась мне в ногу.

– Но ты предательница. Не хочешь поступать в Западно-Вирджинский универ. Что я буду без тебя делать?

– Пустозвонить еще больше? – Я рассмеялась, когда она отпрянула от меня и разинула рот в притворном ужасе. – Все у тебя будет классно. К тому же мы собирались каждые выходные навещать друг друга, ты не забыла? И у нас будут каникулы, когда мы обе сможем приезжать домой.

– Я знаю. Как знаю и то, что ты найдешь себе нового парня и даже не вспомнишь имя Гэвина. Будешь спрашивать: Гэвин, кто это? Что за убогий, какашка на блюдечке?

– Какашка на блюдечке? – Смех поднялся во мне пузырьками и вырвался на свободу. – Ты напилась, что ли?

– Не-а. – Она пихнула меня плечом. – Знаешь, я немного удивлена, что его здесь нет.

– Он на побережье с родителями. Вернется только завтра.

Уголки ее губ опустились.

– Ты все еще общаешься с ним?

Вопреки тому, что думала Линдс, наше расставание с Гэвином в конце мая произошло по взаимному согласию… в основном. Ему хотелось развивать отношения и идти дальше, но тут наши желания не совпадали. Не могу сказать, что он повел себя, как последний придурок. Честно говоря, он как будто испытал облегчение от того, что я не так уж по нему и сохну, как могло показаться. Мы знали друг друга с первого класса и всегда оставались лучшими друзьями. Встречаться мы начали пару лет назад, и это было весело… и легко. Но в какой-то момент я почувствовала, что наши невинные ласки начинают смахивать на поцелуи с братом, и стало ужасно противно.

А ведь у меня даже не было брата.

– Мы с Гэвином по-прежнему друзья, Линдс. И ты это знаешь. – Я отхлебнула из первой бутылки, и меня чуть не вырвало, когда теплое пиво потекло по горлу. Позор. – И я на самом деле не хочу ни с кем встречаться. Какой смысл? Все равно я уеду в Мэриленд.

Линдс посмотрела на звезды, состроив обезьянью гримаску.

– Угадай, кто еще, как я слышала, собирается в Мэрилендский университет?

Я вскинула брови и замерла в ожидании.