— Прекрасно! Я рад, что мы с этим разобрались, — бодро сказал Эйден. — Теперь посмотри сюда, пожалуйста… У меня не так много времени…

— Я не закончила, — сказала Риган, поворачиваясь и пристально глядя на него. — Я не виновата в том, Эйден, что тебе пришлось быть отцом мне и мальчикам. Это тяжело, но не моя вина в том, что наша мама не слишком увлекалась ролью родительницы. И я искренне благодарна тебе за ту роль, которую ты сыграл в моей жизни.

На глазах ее блеснули слезы, и Спенсер поспешно воскликнул:

— Только не это! Не надо давить на нас эмоционально.

— Не буду.

— Ты ведь знаешь, что мы тебя любим?

— Да.

— Ну и замечательно. Что у нас дальше?

Как и Эйден, Спенс всегда чувствовал себя ужасно неловко, если речь заходила о чувствах, эмоциях и прочем. А уж если приходилось их проявлять, ему делалось и вовсе не по себе.

— Хорошо, — поспешно сказала Риган. — Давайте поговорим о вашей утренней встрече. Вы решили начать строительство нового отеля и определили бюджет на будущий год. Может, вы приняли еще какие-то решения, о которых мне стоит узнать сейчас?

— Да нет…

Риган кивнула и потянулась к бумагам. Спенс вздохнул и сказал:

— Впрочем, есть еще один момент.

— Какой же?

— Мы обсудили это с Сэмом, и он одобрил наше решение. Я знаю, что тебе это не понравится, но мы решили выплатить Эмерсону определенную сумму, чтобы избавиться от него.

— Нет! — Это был скорее крик, чем ответ.

— Тогда нам придется отдать ему дом, — неумолимо продолжал Спенсер. — Недвижимость сейчас так быстро растет в цене, что лучше обойтись деньгами. Он освободит дом на следующей неделе и тогда получит чек.

— Нет! — Риган яростно качала головой.

— Это решенное дело, — подал голос Эйден.

— Как ты можешь? — крикнула она. — Этот человек был мужем нашей матери и безбожно обманывал ее!

Эйден неожиданно утратил часть своего самообладания. Он встал, оперся на стол и, склонившись к сестре, резко спросил:

— А она? Что она, по-твоему, делала?

— Она страдала!

— Ха! Страдала, как же! — фыркнул Спенсер. Его тон привел Риган в негодование.

— Что ты хочешь сказать?

— Господи, Риган, да повзрослей же наконец. Наша мама так же изменяла Эмерсону, как и он ей. Они были не самой верной парой.

— Ты не можешь… ты не знаешь!

— Еще как знаю, — презрительно отозвался Спенсер.

— Она без конца путешествовала, — подхватил Эйден. — Ты что думаешь — в одиночестве?

— Неужели ты не понимала, что происходило у тебя под носом?

Теперь они со Спенсером кричали друг на друга в полный голос. Аргументы в конце концов подошли к концу, и брат сказал, что если ей угодно жить в вымышленном мире — так дело ее. А Риган твердо заявила, что не верит его словам, потому что невозможно так часто влюбляться и так быстро забывать очередную любовь.

— Любовь? — Спенсер фыркнул. — А кто тут говорил о любви? Мы все больше о другом.

Риган с удивлением подумала, что впервые устроила братьям сцену. Она позволила себе кричать, плакать и ругаться, но никто из них не ушел. Эйден выглядел не слишком довольным, но не более того.