-  Моя вера лучше, - прошептала Аня мне на ухо. - Вот увидишь, я выиграю.

    В этот момент раздался выстрел. Мне в нос ударили клубы порохового дыма. Тело девушки обмякло. Я повернулся к ней и подхватил на руки. Рядом стоял гламурный фотограф с дымящимся пистолетом.

    -  Надо же, все как в фильме, - удрученно, не поднимая глаз, сказал Антон. - Я услышал выстрелы, пришел и вот…

    Он чувствовал себя плохо. До этого Антон только фотографировал женщин. Сейчас ему пришлось убить. Не являясь профессионалом, он выстрелил, как умел. Просто приложил пистолет к ребрам девушки и нажал курок. Пуля пробила оба легких и вышла с другой стороны тела. Думаю, было задето и сердце. Жизнь уходила из девушки буквально на глазах. Аня разомкнула губы и, выплюнув сгусток крови, прошептала:

    -  Я просто хотела стать счастливой… Разве это так много?

    Мне захотелось ответить на ее вопрос, но я не успел. Тело девушки содрогнулось в последней конвульсии. Глаза остановились, голова беспомощно свесилась на бок. Я осторожно опустил Аню на пол и прикрыл ей веки. Потом попытался вспомнить отходную молитву, но у меня ничего не получилось.

    Горан сообщил по рации пилотам, где находится место эвакуации. Люди стали медленно спускаться вниз. Они уже все вышли. В холле остались только я, Антон, Горан и вдова Черногорцева. Фотограф сидел на стуле, свесив голову вниз. Женщина стояла с бледным лицом, нервно покусывая губы.

    -  Вы должны меня понять, - срывающимся голосом произнесла она. - Анна убила моего мужа. Я думала, что «Стоящие» победили. Я - мать. Мне надо было заботиться о своих детях. Я хотела заслужить у них хоть какую-то привилегию…

    Я молча показал ей на дверь. Женщина зарыдала и бросилась прочь. По ее втянутой в плечи голове я понял - она ожидает, что мы выстрелим ей в спину. Но мы не стреляли…

    -  Идем! - тихо сказал Горан и, заметив мое состояние, добавил: - Не переживай! Она предала нас. Так нельзя. У вас есть пословица о том, что коней нельзя менять на переправе. Решать надо было раньше…

    -  Оставь меня на минуту, пожалуйста, - попросил я.

    Серб забрал рацию и вышел на лестничную площадку.

    -  Я не хотел убивать ее, - сквозь зубы произнес фотограф. - Мы ведь были знакомы. Я даже уговаривал ее сняться для «Плейбоя»; Но она не согласилась: говорила, что мужу не понравится и грудь слишком маленькая… Господи, почему все так получилось?!

    -  В жизни все происходит не по правилам, - ответил я. - Иди и не мучайся. Если будешь думать, почему это так, - сойдешь с ума.

    Антон поднялся на ноги и вышел. Я остался один с Аней. Не знаю, почему ее смерть так зацепила меня. Я признавал правоту слов Горана. Я понимал, что так оно и должно было случиться, потому что колебаться и менять свою позицию в решающие моменты нельзя: останешься с простреленными легкими. И все же, и все же… Моя душа отвергла все доводы разума. Я жалел о смерти Ани. Просто жалел. Потому что сделать ничего другого я не мог…

    Издалека послышался характерный шум подлетающего вертолета. Я поцеловал девушку в еще теплый лоб и отправился на поиски Свина…

    Мне хотелось, по крайней мере, удостовериться в его смерти. Но сделать это оказалось нелегко. И в корпусе 1-Е, и в медпункте я нашел только вещевые завалы и несколько человеческих трупов. Вероятно, действие происходило по одному и тому же сценарию: Аня и ее сообщники доставали оружие, объявляли об изменении планов, после чего стреляли в тех, кто протестовал.