Платье соскользнуло к ногам, и Челси оказалась в лифчике, трусиках и босоножках из змеиной кожи на десятисантиметровых каблуках.

- Туфли оставь, - сказал Марк, доставая бутылку шампанского и снимая мюзле. – Они меня возбуждают.

Насколько Челси могла заметить, его возбуждало все.

- Ты так прост.

- И доступен.

А вот это вряд ли. Она отбросила лифчик и трусики в сторону, пока Марк придерживал пробку большим пальцем.

- Ковер будет мокрым и липким.

- Ты будешь мокрой и липкой. – С легким хлопком пробка пролетела через комнату и ударилась о закрытые занавески. Над горлышком бутылки появился легкий дымок, за которым последовала пенная струя. Подняв бутылку к губам, Марк сделал несколько длинных глотков. – Закрой глаза.

Челси так и сделала, и ей в грудь ударили холодные брызги шампанского. Оно пахло как лепестки роз.

- Холодно, - пожаловалась она.

- Через секунду я тебя согрею.

Он наклонил голову и поцеловал ее, поливая их обоих шампанским. Оно текло по закрытым глазам и щекам Челси. От контраста холодного шампанского и горячего рта Марка ее соски напряглись, а желание собралось между бедер. Марк отбросил в сторону пустую бутылку и провел руками и губами по мокрому липкому телу Челси.

Сейчас его прикосновения казались странным образом иными. Легче. И он задерживался на каждой чувствительной точке тела своей женщины. Он не торопился - без спешки делал свое дело. Даже когда Челси начала срывать с него одежду, и он оказался обнаженным, как и она. Марк провел языком по ее плечу и шее. Провел губами по груди к животу, затем уложил рядом с Кубком Стэнли. Лучи света играли на груди Челси, животе и лице.

Марк оторвал губы от ее бедра:

- Ты принимаешь противозачаточные?

Она знала, почему он спросил, и мысль о горячей плоти на горячей плоти чуть не заставила ее кончить.

- Я прошла ежегодный осмотр и сделала укол Депо-провера как раз перед переездом сюда. Так что чиста как девственница.

Он улыбнулся.

- После аварии мне сделали всевозможные анализы. Я чист, но не совсем девственник. – Он начал опускаться, пока его лицо не оказалось прямо над лицом Челси. – Ты мне доверяешь?

- Да. А ты мне доверяешь?

Вместо ответа, он скользнул в ее тело: горячая плоть в объятиях горячей плоти. Так хорошо, что Челси застонала:

- О, Боже.

Марк обхватил ее лицо ладонями, глядя в глаза.

- Ты и Кубок, - сказал он. – Две мои самые большие фантазии. – Поцеловав кончик ее носа, он медленно двинул бедрами, входя в нее и подводя к самому сладкому оргазму в жизни. Все тело Челси откликнулось на его прикосновение, загораясь огнем и теряясь в наслаждении. Марк входил в нее снова и снова. Толкая к оргазму. В точке взрыва ее сердце и душа разлетелись на мелкие кусочки, и Челси выкрикнула имя Марка. И когда все закончилось, он взял ее за руку и повел в душ. Его прикосновения были еще нежнее, чем раньше. Нежнее, чем когда-либо.

- Спасибо.

- Спасибо тебе, - Челси вытерла ему спину и плечи. – Я просто потрясена, что ты захотел разделить эту ночь со мной.

- А с кем еще? – Он взял из ее рук большое пушистое полотенце и набросил ей на плечи.

- Ты осталась со мной, когда я пытался заставить тебя уйти. – Он заглянул ей в глаза. – Это для меня кое-что значит.

- Что?

- Не уверен. Может быть, это значит, что ты упрямая. – Он заправил влажную прядь волос ей за ухо. – Или, может быть, что ты любишь изувеченных хоккеистов.

Она должна сказать ему про бонус в десять тысяч долларов. Большим пальцем Марк погладил Челси щеку, и его глаза стали бархатно-карими.

- Ты не изувеченный. – Сейчас. Она должна сказать ему сейчас. Она открыла рот, но вместо этого сказала совсем другое: - Ты нуждался во мне.